«Отдай палачу,Но ласк я твоих, о халиф, не хочу!»
Спросил Аль-Мамун: «Отвечай, почему
Влеченью противишься ты моему?»
Сказала рабыня: «Причина проста –
Зловонны твои, о властитель, уста.
Стрела или сабля мгновенно разят,
Меж тем как зловоние – медленный яд».
Со скорбию, гнева смиряя прилив,
Прослушал признанье рабыни халиф.
Всю ночь размышлял, не смыкая очей,
А утром совета спросил у врачей.
С учеными много имел он бесед,
От них получил он целебный совет
И принял лекарство. Как розовый куст,
Вдруг стало душистым дыхание уст.
И обнял рабыню счастливый халиф:
«Тот истинный друг мой, кто смел и правдив!»
Твой истинный друг, кто укажет в пути
Препятствия все и поможет пройти.
Тому, кто блуждает, «ты прямо идешь»
Сказавши, ты молвишь преступную ложь.
Коль наши пороки скрывают от нас,
Мы можем за доблести счесть их подчас.
Коль горечь больному пропишут врачи,
О сладости меда пред ним умолчи.
Сказал раз аптекарь: «Захочешь быть здрав –
Не бойся настойки ты горькой из трав».
Целебное зелье – советы Са’ди,
Кто хочет лекарства, к нему приходи,
Просеяв чрез несколько мудрости сит,
Поэзии медом затем подсластит.
Рассказ
Когда-то я слышал вот этот рассказ:
Разгневался царь на философа раз.
Должно быть, он правду сказал, не стерпев,
И вызвал владыки надменного гнев.
И вот повелел он, изгнав из дворца,
В узилище ввергнуть сего мудреца.
Приятель несчастному молвил тайком:
«Не нужно б тебе заикаться о том». –
«Исполнил я бога верховный приказ,
Тюрьмы не боюсь: просижу я в ней час».
Хоть тайно они разговор сей вели,
Но все же шпионы царю донесли.
Тиран усмехнулся: «Он спятил с ума,
Бессрочная дерзкому будет тюрьма!»
Об этом сказал заключенному паж,
Ответил: «Пойдешь и царю передашь,
Что грозный меня не пугает указ.
Вся жизнь человека не краткий ли час?
И царская милость ничуть не сладка,
И казнь не пугает меня, старика.
Ты грозный владыка с войсками, с казной,
А я угнетен нищетой и семьей,
Но быстро сотрется различья черта,
Лишь только под смертные внидем врата.
От жизни ничтожных услад уклонись,
Тиранство покинь и суда берегись.
Сбирали богатства и прежде тебя,
Насильем и алчностью страны губя.
Живи, чтоб тебя поминали добром,
Не так, чтоб тебя проклинали потом.
Ах, если неправо ты правишь страной,
Проклятье потомства навеки с тобой.
И как бы высоко властитель ни сел,
Смиренный обрящет в могиле удел».
Услышав такие слова, в тот же миг
Властитель велел ему вырвать язык.
Вновь подал мыслитель бестрепетно
