Приподняв за клюв страшную маску, полностью открыл лицо, на котором играла искренняя мальчишеская улыбка.
– А меня Гай, Гай Лэндол, очень рад познакомиться, Ирина.
Напряжение мгновенно спало, и я с интересом разглядывала стоящего рядом господина, молодого мужчину ростом немногим выше среднего. Светлые волнистые волосы его были стянуты кожаным ремешком в хвост. Под плащом угадывалось мускулистое, натренированное тело. Одно из стекол странных очков оказалось обычным, сквозь него насмехался голубой глаз, другое же отливало зеркальным блеском.
Мужчина, назвавший себя Гаем Лэндолом, не являлся красавцем в классическом понимании, но был щедро наделен обаянием. Смелый, нагловатый взгляд с прищуром, открытая, располагающая улыбка, благородные, хотя чуть и надменные черты лица, присущие жителям Альбиона, волевой подбородок, обветренная на вересковых пустошах или средиземноморских берегах кожа щек, правильной формы нос с небольшой горбинкой.
Рассматривая его, я почувствовала, как внутри затрепетал крыльями мотылек, испуганно и восхищенно. А самое главное – неожиданно!
Он шагнул ближе и предложил руку. И тут случилась еще одна странность. Как только я дотронулась до его локтя, пульсирующая точка в голове погасла. Сжимающее горло ощущение Зла исчезло. Все тревоги миновали! Я полной грудью вдохнула влажный, пропитанный морем воздух и улыбнулась.
В тот же миг раздались оглушительные звуки фанфар и тромбонов, возвещающих начало празднества. Мимо кубарем пронесся клубок ряженых. Нас окутал пестрый дождь из разноцветных конфетти.
Viva Venezia! Viva Carnevale!
Да здравствует Венеция! Да здравствует карнавал!
Я вздрогнула от неожиданности, а Гай успокаивающе сжал мою руку:
– Знаете, Ирина, что в Средние века с колокольни Святого Марка спускали не бутафорного ангела, как, например, сегодня известную топ-модель – дочь местного мафиози, накачанную транквилизаторами. Да-да, видели бы вы ее лицо – сомнений никаких. Девушка почти невменяема! Если бы не солидный гонорар от местного муниципалитета, она бы в аду видала все эти полеты. Так вот, раньше спускали настоящих преступников. И отправляли их без всякой страховки, протянув обычный канат между колокольней и балконом Дворца дожей. Бедняги, которым за отважный поступок гарантировали отпущение всех грехов, ползли вниз с корзиной, наполненной лепестками роз, и щедро посыпали ими восторженно ревущую толпу.
Немногим удавалось пройти весь путь, не сорвавшись, но везунчики, шагнувшие на балкон дворца, становились героями, обещавшими Венеции счастливый, безбедный год. Если же несчастные падали, то год, по обычаю, предвещал грядущие невзгоды и болезни.
Потом дожи перестали искушать судьбу, и место арестантов заняли обычные акробаты, умелые канатоходцы, гарантирующие вечно тонущему городу безбедное существование. И лишь теперь традиционное действо превратилось в фарс.
Я каждый год посещаю Венецию в конце Великого поста и уже потерял счет тем, кто спускался с несчастной
