в саду – не ухоженном, как в родном доме, а диком, заросшем всем подряд и оттого почему-то уютным. Натуралистичность нравилась и Ташке, и Альке, но только не хозяйке дома, однако денег на садовника все равно не было – управляя химчисткой, Эльза Геннадьевна зарабатывала немного. И неубранный сад шумел, колыхался листьями лопуха, пестрел цветущим осотом.
Алька посмотрела на йогурт, поджала колени теснее к груди и отвернулась. Прищурила глаза, процедила отрывисто:
– Я не хочу. Туда. Идти.
Они обе знали «куда».
– Так не ходи!
Подруга уже облизывала ложку, причем не как все, поворачивая ее выпуклостью вниз, а наоборот – бугорком кверху, языком снизу. Когда-то Альку злила подобная «неправильная» манера, потом привыкла.
– Я не могу. Я должна.
В «должна» пролилось все накопленное за последние месяцы отчаяние.
– Да никому ты ничего не должна, – вскинулась Ташка.
– Должна! Матери. Я ей все должна.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Да!
– Просто возьми и слейся.
– Что значит «слейся»? – удивилась Алька.
– Ну, возьми денег сколько сможешь, билет на автобус до дальнего города и начинай новую жизнь, свою жизнь – для себя, не для нее.
– Ага, чтобы она занесла меня в список «отвергнутых»?
– Ты что?! – Ташкины глаза стали круглыми. – Она такого не сделает!
– Сделает, – Алька в этом даже не сомневалась. Если дочь пойдет наперекор приказам, оскорбленная Ванесса Терентьевна пойдет на все, чтобы показать, насколько она обижена и оскорблена, в том числе и жестко отомстит – поместит собственного отпрыска в список тех, кто не «уважил» волю родителей, чем лишит последнего права на любую достойную должность и зарплату во веки веков, аминь.
– Ну, не изверг же она?
Это Алька комментировать не стала, лишь вздохнула, потерла чешущийся глаз и проморгалась. Опять подумала о том, что неухоженный сад – это чем-то красиво. Не все и всегда должно быть ухожено, рафинировано.
– Ну, тогда вариант номер два, – пустой стаканчик от йогурта стукнул донышком по поверхности стола и под порывом ветра едва не перевернулся. – Ты будешь?
Ташка указала на второй йогурт; каштановая голова качнулась.
– Тогда я съем. Так вот, вариант номер два – просто сделай так, как тебе удобно, и выдай все это за случайную ошибку.
– Не понимаю тебя.
– Ну, смотри. Тебе ведь не хочется идти к Храму?
– А тебе хочется?
– Я еще не решила.
На самом деле Ташке уже решила – ей хотелось мужа. И секса. И они обе об этом знали.
– Ладно-ладно, – замахала руками рыжая хитрюга, – мне не хочется к Дее. Но меня и не заставляют.
– Везет…
– Ты слушай! Делаешь проще: находишь
