возлюбленный, не меняйся. Оставайся таким, как сейчас… Разве твоя порочность не стала моей? Разве твоя страсть не стала моей страстью? Ты создал меня по своему образу и подобию[8], и я поднаторела в садистских чувственных ласках, которые измыслил мой ум, чтобы удержать тебя. Мы связаны неразрывно… Отныне мы лишь одно тело, одержимое сладострастием и пороком, и для того, чтобы разлучить нас, нужна Сила гораздо более мощная, чем наша Любовь. Будем же едины, мой горячо любимый, прижмемся друг к другу, и наше счастье продлится столько, сколько мы захотим.
Как и ты, я жду нашей следующей встречи. После долгого поцелуя, в который мы вложим все наше сердце, предмет за предметом мы освободимся от одежды, которая скрывает наше тело. Когда мы оба окажемся нагими, в едином страстном порыве мы обратимся друг к другу, и единение наших горячечных тел вызовет в нас дрожь удовольствия. Можно ли представить себе более трогательное мгновение, любимый, чем то, когда ты раскрываешь мне свои объятия? Стоя рядом, я каждой клеточкой тела чувствую каждую твою клеточку. Твой эрегированный член замер у моей вагины, нежно ее касаясь. Я сжимаю его рукой, а твоя рука в это же время опускается к моему клитору и осторожно его мастурбирует… Наши губы сливаются в поцелуе, и мой язык встречается с твоим языком… Ах, приди, приди скорее; минуты утекают… Придави меня всей тяжестью твоего тела…
И праздник начинается. Праздник обжигающих чувств. Сегодня мы поднимемся на новый уровень. Опыт, на который мы прежде не осмеливались, мы намерены его испытать. Распростершись на спине, я созерцаю твою наготу. Я наслаждаюсь зрелищем твоей жемчужной кожи. Как ты прекрасно, мое божество…
Ты берешь в руку свой член. Я за тобой наблюдаю. И я ввожу палец в свое лоно и трахаю себя у тебя на глазах. Возьми меня, любимый. От твоей ласки твой член набухает. Я вижу, как раздувается его головка в твоей руке. Трахая себя, другой рукой я ласкаю твой зад. От прикосновения моей руки твое интимное местечко сжимается. Какое это зрелище, любимый! Ты смотришь на любовницу, которая трахает себя, а я смотрю на любовника, который онанирует… Как прекрасен твой член! Как он торопится поскорее излиться! Я вижу по твоим глазам, что оргазм уже близок. Я достаю твой член, совершенно мокрый от моего секрета, и с силой засовываю его себе в задницу. Видя это, ты уже не можешь устоять, и, стоя передо мной, у меня на глазах, прямо на мое ослабевшее от наслаждения тело ты бурно извергаешься. Теплая сперма орошает мой живот. Отдай мне твою сперму, любимый. Пусть она вытечет вся до капли, я хочу собрать ее всю на себе, и моя рука размажет ее на груди и животе, чтобы сильнее ощущать ее опьяняющее тепло. Теперь, после этого опыта, я вся твоя. Кто бы осмелился на такое, кроме нас?
Ты почувствуешь на губах вкус секрета из моего влагалища, ведь я буду испытывать бесконечное наслаждение, мой любимый. Ты соберешь у себя во рту всю мою теплую влагу, и, целуя твои губы, я почувствую ее горьковатый вкус.
Если после этой вакханалии у нас останутся силы, ты заключишь меня в свои нежные объятия, потому что я хочу, чтобы твой член снова разворошил
Симона, которая во многих письмах называет своего возлюбленного божеством, доходит до того, что использует библейское выражение, что свидетельствует об удовольствии, которое она отныне получает от нарушения моральных устоев, доходящего до богохульства.
