которая поставит под вопрос его умственные способности.
– Видите ли, Макаров, за бортом джунгли, потому что мы, – он мгновение подумал, чтобы найти обоснованный ответ, но не нашел, – на острове.
Доковыляв до леера, Макаров подался вперед и посмотрел вниз. Минуту он стоял, не шелохнувшись. Потом выпрямился и стал искать что-то в карманах. Не найдя, вернулся.
Не обращаясь ни к кому конкретно, он развернулся лицом по направлению к взлетной палубе и ткнул пальцем вниз.
– Я готов поклясться, что стою на палубе авианосца. Рядом со мной двое, которые будят во мне смутные воспоминания. Один из них доктор Донован, второй – геолог из России. Первое и второе никаких вопросов у меня вызвать не могли. Осталось выяснить… я даже не знаю, как это сформулировать… Между тем я все отлично помню.
– И как чуть не придушили доктора – тоже помните?
– Не пытайтесь меня запутать, геолог…
Гоша, покраснев, привстал со ступеньки, но Донован выбросил в его сторону руку.
Прохаживаясь по палубе под палящим солнцем, Макаров тер подбородок и морщился, как при зубной боли. Нагулявшись вволю, он нашел на палубе тень, вошел в нее и сел, прижавшись спиной к перегородке надстройки. Теперь он тер лицо руками.
– Питер… – донеслось наконец до Гоши.
Донован вскочил и, прихрамывая, направился к Макарову.
Тот был уже на ногах. Взгляд его ожил. Расхристанный, втирая замокшую от пота кровь в лицо и вглядываясь куда-то вдаль – Донован заметил, что Макаров безошибочно нашел направление к берегу, где был разбит лагерь, – он вспоминал.
– Питер.
– Прежде всего, позвольте, я перевяжу вас…
Кажется, Макаров действительно вспомнил. И вспомнил все. Потому как если бы из воспоминаний ускользнули детали, он уже пытался бы покинуть судно.
– С ними все в порядке, – заверил Гоша. – Нам нужно привести сюда людей, ведь это единственное известное нам место, где можно ждать «Кассандру», не ожидая нападения со спины.
Сморщившись, Макаров повел корпусом. Он был ужасен и немного смешон в этот момент. Грязное лицо, на котором кровь и грязь были размазаны в одинаковых пропорциях, короткие, тронутые сединой волосы торчали в разные стороны. И даже глаза казались не ему принадлежащими, а взятыми напрокат для демонстрации усталости и боли.
– Только пообещайте не пытаться больше нас убить, дружище, – по-русски попросил Гоша.
– Что за ерунду вы говорите, – возмутился Макаров. – Зачем бы мне понадобилось убивать друзей?
Через двадцать минут, стоя на нижней палубе, где пахло машинным маслом и эхо скользило по потолку, Макаров ошеломленно молчал. Это была его реакция на развернувшуюся перед ним картину. Сделав шаг вперед, он словно поехал на автоматической коробке передач. Скорость его с каждым шагом увеличивалась.
– Этого не может быть…
– Это первое, о чем я подумал, когда побывал здесь, – сообщил Гоша,
