денег? – возмущенно прервал его мясник. – И ты еще собрался мясо покупать! Что же, другие купцы тебе даром свой товар отпускают? Может, ты хочешь, чтобы и я тебе мяса без денег отвесил? А впрочем, – он вдруг заговорил совсем другим тоном, – сейчас все равно слишком поздно. Завтра приходи. И с деньгами. А на сегодня с меня хватит. Лавка закрыта.
Глаза Эрагона сердито сверкнули.
– Я не могу ждать до завтра, Слоан. Между прочим, ты внакладе не останешься, если немного и задержишься. Я кое-что нашел и, наверное, вполне смогу расплатиться с тобой. – Эрагон жестом фокусника извлек синий камень из ранца и осторожно положил его на щербатый прилавок. Камень так и засиял в отблесках пылавшего в камине огня.
– По всей видимости, ты его где-то стащил… – пробормотал Слоан, но с нескрываемым любопытством склонился над камнем.
Эрагон, решив не обращать внимания на слова мясника, с вызовом спросил:
– Ну что, этого хватит?
Слоан взял камень в руки и с сомнением взвесил на ладони. Потом потрогал пальцем белые прожилки на гладкой поверхности, поцокал языком, положил синий самоцвет на прилавок и заявил:
– Красивый камешек! Вот только понятия не имею, сколько он может стоить.
– И я тоже, – признался Эрагон. – Только вряд ли кто-то стал бы над ним трудиться, полировать его и все такое, если б он ни гроша не стоил!
– Так-то оно так, – протянул Слоан, – да только хотелось бы все же его настоящую цену узнать. А раз ты сам ее не знаешь, так найди такого торговца, который смог бы тебе это сказать, а не найдешь, я тебе за него больше трех крон никак дать не смогу.
– Но это же нечестно! – возмутился Эрагон. – Камень наверняка раз в десять дороже! – За три кроны ему и на неделю мяса не купить, не то что на всю зиму.
Слоан пожал плечами:
– Ну, если тебе мое предложение не по душе, дожидайся, пока к нам купцы пожалуют. Ступай себе, надоело мне с тобой болтать без толку.
«Купцами» в Карвахолле называли всех без разбору бродячих торговцев, жонглеров и сказителей, которые приходили сюда каждую весну. Они покупали у местных крестьян любые излишки продовольствия и продавали им то, что всегда необходимо в деревне, чтобы суметь продержаться еще год: семена, молодняк, ткани и всякую бакалею вроде соли и сахара.
Но Эрагону ждать до весны совсем не хотелось; солить мясо на зиму пора уже сейчас.
– Хорошо, я согласен, – сердито буркнул он.
– Вот и прекрасно. Сейчас я тебе мясо отвешу, а ты пока расскажи, хоть мне и не больно интересно, где это ты такой камень раздобыл?
– В Спайне, отсюда до тех мест двое суток хода…
– Убирайся! – вдруг заорал Слоан, отталкивая камень и отскочив к дальнему концу прилавка, где, чтобы скрыть свой внезапный страх, принялся яростно отскребать ножом присохшую кровь.
– Но почему? – удивился Эрагон. – Что я такого сделал? – Он накрыл камень рукой, словно желая
