– прежде всего свет. А потом – все другое. Невозможно жить в комнате без света. В ней можно только существовать – в светлое время суток. Долго существовать – неделями, месяцами, годами. Укладываться днем с частью дел, а вечерами – обходиться фантазиями, провожать-продавать дни в самообмане, пока не припрет к стенке оно, ненавистное одиночество.
Мы живем в поисках света. Мы рождаемся ради света. И не надо про то, что любовь – это не свет. Без любви темно даже с самыми мощными лампами…
Я больше не передвигаюсь по ночным параллелям на ощупь. Я могу уверенно ходить с закрытыми глазами – хотите, продемонстрирую? Мне больше не нужно небо для освещения выбранного пути. Теперь я бескорыстна по отношению к нему. Теперь я ценю небо не за источаемый свет. Ценю его за то, что оно просто есть: близко. Рядом. Или сверху – как лучше сказать?..
Он принес в мою жизнь тот самый свет, который согрел, осветил меня. Это не просто слова из девчачьих неуклюжих стихов, это не пафос. Так и есть. Свет, который существует физически.
Меня особенно вдохновляло то, насколько мы с ним были реальными. В отношениях недопустима отрешенность. В мимолетных вспышках она еще возможна, но не в отношениях – там она нарушает права другого. Права, которые есть у него на тебя.
Наша реальность началась с того, что я подарила ему на День влюбленных креветочную пиццу в форме сердца, а он мне – лицензионный пакет «Касперского». Прекрасно! Мой компьютер, как и сердце, давно должен был освободиться от лишнего, вылечиться от вирусов и прочих медленных убийц. И мы даже не сказали друг другу спасибо, не ахали, не выражали приятное удивление никак. Влюбленные. Ограничились поцелуем и разбежались по нуждам. Он – в душ, я – домывать посуду. Так и должно быть.
Вы замечали, что хорошие сказки всегда очень короткие? Моя тетя Зинаида всегда твердит: «Надо увлекаться не красивой сказкой, а красивой реальностью». Вот мы и увлекались. Во всяком случае, разукрашивали окружающую нас реальность как умели… Тут и сказочке конец.
«…Он складывал из льдин и целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, – слово «вечность». Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков»…»
Выбирай я место своей смерти, не задумываясь, умерла бы у его красивых ног. Чуть кривоватых, в жестковатой сеточке волос, с крупными ногтями на аккуратных пальцах. Они были откровенно мужественные, сексуальные, и эта брутальная естественность рождала во мне дикое чувство собственника. Собственницы. С ним превращалась в животное, натуральную блядь. В постели мы не обсуждали своих желаний – обходились взаимным чутьем. Я с удовольствием делала ему минет, а потом спешила проглотить со смешной жадностью, будто тем самым убеждаясь в его полной принадлежности мне. Я любила его тело. Крепкое, местами рыхлое, волнующе пахнущее новизной, наполненное скрытой силой.
