что звук рикошетит от различных пристроек и не может стихнуть. А в гротах знаменитых Сиракуз можно слышать каждое слово, произнесенное на значительном удалении от грота. Это и есть «ухо Диониса». В Италии есть церковь, проходя мимо которой, можно отчетливо слышать, о чем в исповедальне беседуют пастор с прихожанином. Этим часто пользовались полицейские… Макаров, кажется, мы сейчас снова спустимся к самолетам…
– Зачем?
– Затем, что как только я объясню тебе принцип действия «уха Диониса»… Словом, ты сам туда побежишь. Впереди меня.
Не убирая с лица саркастической усмешки, Макаров облокотился на проржавевший поручень и перестал моргать.
– Если источник звука помещен в одном из двух фокусов эллипсоидального свода, то звуковые волны собираются в другом его фокусе.
– Переключись с птичьего на русский, пожалуйста.
– С удовольствием! Так вот, отличное эхо может получиться в длинном коридоре.
– Коридоре? – повторил Макаров, поморщившись. – Но в ангаре нет коридоров!
Еще минуту он был недвижим, а потом вдруг снялся с места и быстрыми шагами направился к лестнице, ведущей к нижней палубе.
– Разве не это я имел в виду? – бормотал Гоша, торопясь за ним.
У дверей сидел Гламур, который до сих пор сохранял на лице выражение обиды. Похлопав его по плечу, Макаров прокрутил ручку и вошел в ангар.
Ничего не изменилось. Пять самолетов стояли на своих местах. По-прежнему пахло проржавелым железом и духота увлажняла кожу. И так же, как и всегда, Макаров слышал рядом дыхание Гоши.
Опершись руками в колени, Макаров стал ходить и смотреть под ноги. Со стороны выглядело это довольно комично. Гоша направился было к борту, но услышал:
– Оставь в покое стены. Это нижняя палуба. За бортами – долина!
Гоша хмыкнул и стал рассматривать пол. Покрытый листовым железом, для прочности штампованный ребристыми полосами, для ищущего в нем лазейку он не представлял никакого интереса. Очевидным было, что даже если и найдется в нем небольшая щель, то вряд ли она может служить источником эха, разносимого по всему авианосцу. Пять минут были потрачены впустую. И вдруг Макаров выпрямился и, часто моргая, как моргают люди, пытающиеся зацепить внезапно появившуюся мысль, бросился к выходу.
– Ну, начинается! – взорвался Гоша. – Я не могу бегать за тобой по всему кораблю!
Лица мужчин были покрыты каплями пота. Дышать в этом огромном помещении с обманчивой прохладой было тяжело. Бег создавал эффект сауны – лишнее движение заставляло организм выдавливать из себя потоки пота.
Но Макаров и не думал удаляться от входа в ангар. Распахнув дверь, он выглянул и упер взгляд в Гламура.
– Полчаса назад, когда мы с Гошей заходили в ангар, ты жевал травинку.
– Это преступление? – Гламур поднял голову.
– Нет, это не преступление. Просто я хочу знать, где ты ее взял!
Удивленный
