не смотря на плохие поступки, на вранье, на жадность… хорошо, что именно эта мысль осталась со мной навсегда, потому что она была последней. И это был последний миг, когда я видел его живым…
Дальше был свист, шум, меня тряхнуло в сторону, и я упал со стула на пол. Окна вдребезги разлетелись по комнате. Крест не помог… слишком близко. Меня спасло лишь одеяло, в которое я был укутан. Оглушенный, потерянный, испуганный, я кое-как встал. Но, кажется, это было не сразу. Я снова поставил стул у окна. И пусть он шатался, пусть уже был сломан – меня выдержал, я маленький.
Молчание – вот все, что я смог сказать. Все, что я смог прокричать – гробовое молчание. Звон в ушах кружил голову, но я до сих пор отчетливо помню завесу дыма, пепла и вещи людей из соседнего дома. Все на снегу. Теперь он грязный. В тот миг я понял, что потерял его… что мой брат под завалами – под упавшим небом… И с этим небом рухнул и мой мир тоже.
Я не помню сколько времени я плакал. Думал так и умру там от голода, тоски и отчаяния. Но меня нашли… Увели с собой, успокоили, накормили. А что было потом я не очень помню. Кажется, в себя пришел, когда все радостно кричали – блокаду сняли, прорвали кольцо. Меня забрали в детсад, а после победы в детдом. Я здесь до сих пор. Как и мой брат до сих пор в моем сердце. Моя темная безымянная половина. Я ведь ни разу не назвал его имя. Но это и была причина моей записи… я его забыл… только душа моя не забыла той боли, тех шаркающих шагов детских ножек. Он был стариком в теле маленького мальчика. Он был зол на весь мир. Мне остается лишь надеяться, что эту злость он унес с собой на небеса, и что в моем сердце для этого чувства больше не осталось места… в нем есть место только для моего братика.
МАТЕРИ
Когда-то я витал в своих воспоминаниях,
Когда-то я мечтал о мире для людей.
Но прибыл я с гигантским опозданием,
Я видел слезы падших матерей.
Они стенали, били криком в стену,
А я не смел и слова проронить.
Они молили, утирая пену,
Что изо рта не прекращала бить.
А я не знал, как поступить при этом.
Я во главе их войска не стоял.
Но все сыны теперь покрыты пеплом,
И души их найдут себе удел.
А что до женщин, то они смирятся,
Со временем утихнет плач сердец.
Но матери с сынами не простятся,
Они последуют за ними под венец.
БЫТЬ ГЕРОЕМ НЕ ЖАЛЬ
Цивилизация распалась на части.
И нам не будет ни мира, ни счастья.
За окном слышны лишь выстрелы, крики,
Вместо ветра и солнца – сирены да блики.
Война не приходит, она врывается в жизнь.
И каждый
