бессмертной сделала судьба.Тоскуй, кричи о том, что слишком мало
Отпущено скитаться по земле.
Молчи о том, что это – лишь начало
Для всех, кто растворился в серебре.
Сквозь глубину веков буди живые души,
Сквозь расстояния сжигай мою тоску.
Я вновь кричу, но голос так простужен,
Что звуки просто тают на снегу.
О, где ты, где? Плени мои надежды;
Я пред тобой стою в священной наготе.
Ведь мы давно одни, и сброшены одежды,
И струйки шёлка заискрились в темноте.
Мне иногда в часы рассвета сводит горло,
И ржавый нож впивается в ребро.
Я отдала тебе судьбу свою покорно,
А ты ушёл, испепелив нутро.
Не возродишься ты из пепла белой птицей,
Мне на коленях нацарапаешь «прощай».
Прорежешь путь мой заржавелой старой спицей
И опоздаешь на последний свой трамвай.
И прошлое ко мне не возвратится,
Уже навек расплетена моя коса.
Разрушен дом, и негде приютиться —
И только вороны клюют мои глаза.
Взметнись, молва! Покрой меня позором;
Я не боюсь ни дерзких слов, ни клеветы.
И я не дочь, не женщина – я ворон;
Расколдовать меня не сможешь даже ты.
Когда и где еще теперь такое будет?
В последний раз сидим на этом берегу.
Волна сметёт с песка сплетенье наших судеб,
И наших жизней след растает на снегу.
Люблю тебя. Услышь меня! Помилуй.
Но лишь деревья мне кивают головой.
А что вон там? Уж не твоя ль могила?
Нет, я не верю. Нет, не ты. Нет, ты живой!
А я бегу, я всё бегу навстречу звёздам,
Я выживаю столько лет судьбе назло.
Ты уже умер или просто не был создан?
Ответа нет. Не отвечай. Мне всё равно.
О плен! Кусок моей замёрзшей плоти
Скитается по миру драным псом.
В пустыне утром воздух так безводен…
Нет! Быть того не может. Это сон.
О, смилуйся! К тебе простёрла руки,
Тебя зову в молитве по ночам.
Но для тебя моя мольба – всего лишь звуки,
И лишь песок струится по плечам.
Прими мой дар! Замёрзло в стужу сердце.
Я потерялась на начертанном пути.
Впусти к печи, позволь же отогреться —
Мой дом разрушен, больше некуда идти.
Я разбросала руки в странном танце,
Я окунулась в прорубь ада с головой.
И ты меня прогнал, велел мне убираться —
И за порог на стужу выставил нагой.
В метелях яд! И в целом мире нет спасенья.
Я задыхаюсь в этом городе ночном.
И жизни нет, и даже не было рожденья —
И только птицы умирают за окном.
О, поклянись! Что имя начертаешь
Моё ты сквозь века на каменной скамье,
На той, что в том саду стоит, ты знаешь —
В том незабвенном вечно белом декабре.
Вернись в мой дом! Я так устала плакать —
За мной всегда крадётся следом твоя тень.
Я –
