есть отказывается, зато в туалете по часу сидит, спать в одежде ложится, брюки не снимает, рубашку тоже.
– Это ваш внук? – спросила я.
Надя внезапно рассмеялась, а Олег монотонно произнес:
– Сто двадцать четыре, семьдесят восемь, двести.
– Я не специалист, но, похоже, мальчик болен аутизмом, – предположила я.
– Что за напасть такая? – ахнула Надежда. – Заразная?
– Нет, – сказала я, – ребенок с такой болезнью полностью отгорожен от действительности, не желает общаться с окружающими, живет в собственном мире. К сожалению, большинство людей считает аутистов умственно отсталыми, но на самом деле они гениальны, и из таких детей вырастают великие математики, писатели, композиторы.
– Мало радости от их талантов, если с ними за чаем не поговорить, – вздохнула Надя. – По мне, так лучше обычного мальчика иметь, понятливого. Пусть двойки получает, в футбол гоняет, школу закончит, в армии отслужит, женится. Обойдемся без великих. Ну и как с таким разговаривать?
– Сто двадцать четыре, семьдесят восемь, двести, – без всяких эмоций повторил паренек.
Надя села в кресло.
– Во! Слышали! Издевается, постоянно цифры бурчит.
– Олег пытается вам что-то сказать, – вздохнула я.
– Так пусть говорит, – обозлилась она.
– У него свой язык, похоже, эти цифры имеют большое значение для мальчика, – протянула я, обогнула стол, приблизилась к подростку и решила завести с ним беседу: – Здравствуй, Олег.
– Сто двадцать четыре, семьдесят восемь, двести, – раздалось в ответ.
– Идиот! – в сердцах воскликнула Надя. – Господи, за какие грехи ты мне на склоне лет такое испытание послал? Хотела его по голове погладить, дотронуться не успела, только руку протянула, так мальчишка визжать начал!
– Аутисты не выносят чужих прикосновений, – пояснила я. – Если такой человек разрешает себя обнимать или дает вам руку – это демонстрация наивысшей степени доверия. Очень часто ребенок не проявляет ее даже по отношению к родителям. Особенные дети крайне привязаны к обстановке, очень тяжело переживают смену местожительства и привычной пищи.
– Откуда вы знаете? – с недоверием покосилась на меня Надя.
– В институте когда-то прослушала курс лекций по психологии. И…
Слова застряли у меня в горле. Олег, по-прежнему не обращавший на нас внимания, продолжал быстро водить карандашом по бумаге, но я только сейчас посмотрела на его работу и поняла: он с удивительной точностью и филигранным мастерством воспроизводит одну из картин русского художника Перова, она называется «Тройка» и демонстрируется в Третьяковской галерее. В распоряжении Олега был всего лишь один простой карандаш и лист бумаги формата А4, но мальчик умудрился разместить на малом пространстве всю композицию. Он уменьшил фигуры детей, изображение бочки, санок и удивительно точно передал выражение лиц подростков. Если бы картина была нужного размера, а Олег
