– не может, не можетКогда томится
Когда томится грудь —
Ни охнуть, ни вздохнуть
Ни вскрикнуть, ни выкрикнуть, ни закричать:
о, что она есть, эта жизнь ваша! – комок горькой бумаги пережеванной челюстями судорогой сводимыми! – бледная,
с глазками полупустыми, неотводимыми, кожей мертвенной, тусклой
Как будто пережевана
И я подумал, что она
Такое есть, чтобы цепляться за нас: уйди! оставь! уйди! совсем уйди! или нет – я сам уйду, спокойный и решительный, уйду навсегда, безвозвратно, без сожаления и слез – и…
11 | 01165 Ух, какие страшненькие
8325 За столом сидят
Протоколы пишут
Да в окно глядят
А там смеркается-светает
И все укутав бородой
Как Архангел проплывает
Образ Маркса молодой
11 | 01166 Какие страсти на лице
8332 У жизни на краю-конце
Вот этот дрался, этот пил
А этот – деточек любил
Детишек своих, невинных и чистых, нежных, ласковых, любимых-возлюбленных, но и бил, конечно, бил, однажды чуть насмерть не забил, не убил, конечно, но покалечил, изрядно, остановило что-то вовремя, сила какая-то тайная, небесная, за что
и благодарность ей наша искренняя, низкая
11 | 01167 Вдарил вот морозный март
8334 Солнце как яйцо отмерзшее
Как печеночка отсохшая
Как желёзка отвалившаяся
Селезенка оторвавшаяся
Сердце, сердце оборвавшееся
Ходит – черт ему не брат
Ни сестра, ни мать, ни отец, ни деверь, ни причина породившая, ни основа зиждительная, ни май ему месяц, ни лето, ни август, ни сентябрь, ни след водяной на песке речном веткой ивы плакучей, полетом журавля в страны южные, жаркие, срубленной зябко на память вечную проведенный
11 | 01168 Никто не хочет меня слушать
8343 Кому повем печаль мою
Вот ногу я беру свою:
Послушай ты меня, послушай
Моя печальная нога
Жизнь безутешно высока!
Чего молчишь, пузырь лишайный?
И вот она уж утешает
Склонившись надо мной
11 | 01169 Скажи мне, человек искусства
8347 О чем ты так поешь искусно
Не глядя даже в образ наш? —
А я гляжу в себя, каналью
И вижу все там досконально
Вот вижу: щас вопрос задашь —
Не надо
Вся власть моим
