на весь мир и с серьезным видом уставился в окно.
За подъем стола на пятый этаж Кирилюк щедро отстегнул мне трешницу. Дай бог его дочери одних пятерок в дневнике! Мне нравилась традиция преподавателей и хозяйственников вуза платить студентам денежку, даром не эксплуатировать в личных целях. Хороший приработок получался к окладу. Вот только, выйдя из подъезда Кирилюка, я вспомнил, что в гараже оставил сумку со спецодеждой, а в штанах – ключи от дома. Тьфу! Пришлось возвращаться.
В гараже сидели двое водителей, играли в шахматы и тянули портвешок. При моем участии портвейн как-то быстро закончился, и я, как честный человек, вызвался сходить еще за бутылкой.
– Возьми ключ от арочных ворот, – сказал Коля Маленький. «Маленький» была не фамилия, Коле и правда бог росту не дал. – Горемыку не разбуди только! – напутствовал он меня.
– Какого горемыку?
– Увидишь. Сидит там, в углу, если менты еще не забрали. К нам идти отказался.
В арке я увидел… Саню – Оруженосца! Он сидел на автомобильной покрышке, скрестив руки на груди, натянув капюшон штормовки на голову, и спал. Под ногами его валялась пустая бутылка из-под беленькой и какой-то скомканный кулек. От закуски, должно быть.
– Саня! – Я потрогал его за плечо. – Эй!
Он что-то промычал, пошевелился, но просыпаться не подумал. Ну, дела! Таким я его никогда не видел. Здоровяк, если и опрокидывал стаканчик мимоходом, так на его поведении это никоим образом не отражалось. Веселым он и так всегда был, хоть после стаканчика, хоть без него…
После того как Коля Маленький принимал на грудь, выиграть в шахматы у него было невозможно, это я давно заметил. Сегодня и подавно проигрывал, поскольку мыслями все возвращался к Сашке, сидящему под воротами. Мне было жаль Саню. Вспоминал, как варили с ним уху на Ветлуге, ночь коротали.
– Коля, – попросил я Маленького, когда другой водила, Толик, засобирался домой. – Я вызову такси с гаражного телефона, поможешь мне Сашку загрузить? Домой к себе его заберу. А то ночью загребут, обчистят, в вытрезвитель упекут, на работу телегу накатают…
– Благородное решение, – оценил Коля.
Сашка был здоровый кабан и вправду. Коекак мы с Маленьким загрузили его на заднее сиденье. Коля решил со мной ехать, помочь. Нормальный мужик.
К счастью, в такси Сашка наконец проснулся, узнал меня:
– Тима? Привет, дружище… Где я? Куда мы едем? Коля?… – Сашка говорил жалобным голосом, точно ребенок, и нисколько не был похож на погромщика, грозившегося лишить проректора по АХЧ хозяйства, причем не институтского, а его личного.
– Ко мне едем, Саша. Поспишь у меня. Чего на улице сидеть?
– У-у-ух! – простонал Сашка, хватаясь за голову. И закрыл глаза. Опять уснул.
Подъехали к дому, Сашка, слава богу, болееменее пришел в себя. Пыхтя и отдуваясь, поднялся со мной на пятый этаж. Коля убыл к себе на том же такси. Трояк, заработанный
