Богом и людьми дано ворватьсяВ чужие души, стать для них родной,
И там, где просят, навсегда остаться.
Я не хочу иметь судьбы иной.
Дар одиночества
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
Кто сказал: одиночество – это разлука?
Одиночество – Богом означенный дар.
Тишины долгожданной я слушаю звуки,
Утихает страстей бестолковый пожар.
Я бреду, ни души не встречая в округе.
Я молчу, наслаждаясь отсутствием лиц.
Старый дуб осеняет прохладою друга;
Я учусь языку у бесчисленных птиц.
Мне порывистый ветер подарит свободу.
Я на крыльях его устремляюсь в полёт.
Видно: так уж Создателю было угодно,
Что душа в одиночестве только поёт!
Лебеди
Белые лебеди – вестники верности.
Белые лебеди – знаки судьбы;
Вьются над морем, посланники вечности,
Волн не касаясь, и с криком мольбы.
Чьи вы, родные? О чём вы поведали?
В горе ли, в радости; с дальних краёв?
Может, беду, может, счастье изведали,
Жребий прикинув на чаше весов;
Тонкие, хрупкие, с виду беспечные,
Гордо неся безупречный изгиб.
Знаком Всевышнего путь ваш отмечен;
Крылья рисуют на небе круги.
Белые птицы, повенчаны снежностью,
Так и сливаются с пеной морской.
Жизнь в небесах их измерена нежностью.
Нет им покоя в той жизни мирской.
Выбор
Ветер валторной трубит в поднебесье,
Шлёт письмена в синеокую даль.
Музыка сердца слагается песней,
Рвётся наружу, сметая печаль.
Кто ты: Творец или просто кудесник —
Дал мне свободу, расправив крыло?
В шёпоте волн зашифрованы вести,
Тучи развеялись, стало светло.
Но тишина разбивается бурей,
Волны нахлынут, срезая песок.
Так и судьба, разъярившись, как фурия,
Рушит ударом, сбивающим с ног.
Кто ж мы? В пустыне забытые странники
Или ваятели собственных душ?
Примут ли Там? Или станешь изгнанником,
Иды соткавши из тлена и стуж?
Миражи
Бесконечная даль. Неуёмная сила.
Возвращаюсь к тебе, где б меня ни носило.
Уплывают в волнах все печали и боли.
Я, как птица, свободен, я снова на воле!
Горизонт миражом заманил меня в сказку,
Где мгновенно меняются контуры краски:
То пустыня безводная с сотней колючек,
И песчаных барханов вздымаются кручи;
То Ярило заполнит собою пространство.
Припадёшь перед ним, словно грешник из странствий;
То Жар-птица взмахнёт рукавами-крылами,
Взмыть вдогонку готовая за облаками;
То тревожная высь расплескала чернила,
И
