машина выполнит точно такой же маневр и встанет в кильватере позади.
– Прибывшие ко мне грузовые аэропланы привезли баллоны с ипритом. Вы намереваетесь их использовать?
– Да.
– Отлично, – кивнул Брусилов. – Я тоже люблю эту химию. Германцы-то, чай, первыми Гаагскую конвенцию нарушили. Пусть теперь в ответ то же самое получают.
С такими же словами, смеясь, точно это была удачная шутка, артиллеристы Брусилова, подавляя батареи австро-венгров и германцев, так хорошо укрепленные, что их не удавалось уничтожить даже мортирами и гаубицами, загоняли в казенники своих орудий снаряды с красными и синими окантовками, которые обозначали удушающую и ядовитую начинку.
– Как блоха на сковородке попрыгают они у нас! – смеялись артиллеристы, нажимая на спуск.
Германцы и австро-венгры бежали от них, бросая свои орудия.
– Только потом проблемы возникнут, – сказал Мазуров, – нам ведь форт до прибытия ваших солдат еще и удерживать придется, но, может, иприт удастся выветрить.
Австро-венгры задумывали построить целую сеть фортов, но русские продвигались слишком быстро, и большинство укреплений лишь заложили, отрыли или даже возвели часть стен, но когда стало ясно, что доделать их все равно не успеют, то все силы были сосредоточены лишь на одном форте.
Брусилов не хотел штурмовать его, потому что это надолго задержит продвижение его войск. Он задумал его обойти, оставить в тылу и выделить на его осаду небольшое подразделение, главной задачей которого будет не столько взятие форта, сколько изоляция его гарнизона.
Почти весь разговор Брусилов держался холодно, но ни на какое панибратство с командующим Мазуров и не рассчитывал. Однако слова Брусилова о том, что он сделает все возможное, чтобы поддержать штурмовиков, Мазурова не очень вдохновили. Максимум, что можно было ожидать, – истребители прикроют их с воздуха, обстреливая противника. Но вот в то, что удастся быстро взять все эти цементные надолбы с пулеметами и глубоко эшелонированную систему окопов, он не верил. У союзников на преодоление таких укреплений уходила масса времени, и стоило им продвижение на несколько километров чудовищных потерь, исчисляемых в сотни тысяч убитых и раненых. У Брусилова под ружьем было примерно столько же солдат, сколько потеряли англичане и французы во время последнего наступления. Он не станет ими рисковать, если почувствует, что победа будет даваться ему слишком дорого, и тогда штурмовики обречены, и единственное, что им останется, – подорвать форт вместе с собой. Брусилов на подобный исход даже не намекал, но чувствовалось, что и он об этом думает, и его вполне устраивает такая цена уничтожения форта.
Как обычно, он не говорил о том, когда начнет наступление, но нетрудно было догадаться, когда это случится, после того как командующий спросил у Мазурова, могут ли штурмовики высадиться на форты этой ночью.
– Конечно, – кивнул Мазуров.
Бывало, что вновь прибывшие части после утомительной многодневной дороги
