но он запоминал и другие, малоинтересные детали, которые прилипали к щекотавшим воображение фактам, как пушинки к засахаренным сладостям. Джонатан никогда не забывал того, что узнал.
Прежде всего того, что Айзея, прицелившись, не промахивается никогда.
Впрочем, Джонатан тоже. Можно было бы спросить об этом любого в Пеннироял-Грин. С соревнований по дартсу в трактире «Свинья и чертополох» он принес домой четыре приза и стал победителем в нескольких соревнованиях по стрельбе в Суссексе.
И никто представить себе не мог, что каждый дротик, поразивший мишень на доске, имел свою метафорическую цель.
Кроме того, Джонатан достаточно хорошо знал своего отца, чтобы не напоминать про дартс. Место младшего в семье имело свои преимущества. Ты понимал, чего делать нельзя, что – можно и что именно нужно сделать, чтобы добиться своего. Главным при этом было как можно реже попадаться в поле зрения пронзительных глаз отца и, таким образом, оказаться вне досягаемости для его пронзительного ума.
– Джонатан! – По крайней мере имя его прозвучало тепло и радостно.
– Очень рад видеть тебя, отец.
Айзея не предложил ему бренди, что было удивительно. Разговор будет коротким и неприятным? Или он думает, что Джонатан уже пьян? И тогда все разу предстало в зловещем свете, и на его нервах можно было играть, как на лютне, – так натянуты они были.
– Присаживайся, сын. Я как раз читаю письмо от мистера Ромьюлуса Бина, владельца Ланкастерской хлопчатобумажной фабрики. Он запрашивает дополнительные финансовые подробности. Количество слуг, которые у меня сейчас работают, их возраст, например. Все это довольно странно, но пусть будет, как будет. Займусь этим в самом конце.
– Герцог Грейфолк тоже интересуется Ланкастерской фабрикой.
Айзея, не спеша, откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на Джонатана.
– Где ты раздобыл такую информацию?
– За ужином у него дома.
Пауза.
– Тебя пригласили?
– Естественно. – Джонатан не видел необходимости объяснять, каким образом было получено приглашение.
На это отец ничего не ответил. Без сомнения, колесики его непостижимого ума пришли в движение.
– Ты надолго останешься дома, Джонатан?
– Через день-два надо вернуться в Лондон. У меня есть несколько приглашений. Я хотел поговорить с тобой. И конечно, посмотреть, как идут дела у Вайолет.
– У твоей сестры все в порядке. – В голосе послышалась забота.
Джонатан подумал, что Вайолет с удовольствием пользуется своей беременностью, чтобы заставить всех плясать вокруг себя, включая и отца.
– Она вся светится, – согласился Джонатан. Он уже знал, что это самый верный комплимент, который можно высказать беременной женщине.
Возникла короткая пауза.
– Теперь
