отношение к Имре Надю находилось в явном противоречии с провозглашавшейся в Вашингтоне установкой делать ставку в странах советской сферы влияния не на несуществующих (к концу 1940-х годов уже полностью вытесненных из политической жизни) либералов, а на нечто более реальное – «титоистов», сторонников национального коммунизма, способных дистанцироваться от советской политики.
113
Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы / ред. – сост.: Е. Д. Орехова, В.Т. Середа, А. С. Стыкалин. М., 1998. С. 300–304. Был ли И. Надь действительно властолюбив или оказывался каждый раз на венгерском политическом Олимпе только вследствие особого стечения обстоятельств? Ставя этот вопрос, биограф уходит от однозначного ответа на него. По нашему мнению, политическую амбициозность И. Надя не надо приуменьшать. При внешней пассивности все его действия в условиях углубления внутриполитического кризиса летом – осенью 1956 года свидетельствуют об упорном стремлении добиться возвращения на пост главы правительства с тем, чтобы наконец реализовать свою программу реформ, провозглашенную в 1953 году. Это бросалось в глаза и его политическим противникам, и единомышленникам.
114
АВП РФ. Ф. 077. Оп. 27. Пор. 43. П. 124. Л. 161. Отзыв Дарваша резко контрастировал с отзывом Ракоши, относившимся к 1945 году. «Тов. Надь хорошо развился, имеет большое влияние и очень хорошо понимает сельское хозяйство. Он по существу единственный специалист, который прекрасно понимает вопрос, и наши аграрии иногда с ужасом спрашивали, откуда у вас коммунист, который даже в лошадях понимает. Это для них совершенно непонятно». См.: Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 128. Д. 750. Л. 211–212. Информация Ракоши о положении в Венгрии и деятельности компартии Венгрии на заседании в отделе международной информации ЦК ВКП(б) 23 июня 1945 года.
115
«Надь, как дисциплинированный партиец, заставил толпу ждать в течение двух часов, и этих двух часов, похоже, оказалось достаточно, чтобы контроль над событиями – на все время или по крайней мере на несколько дней – выскользнул из его рук», – так впоследствии комментировал события того дня их активный участник А. Гёнц, будущий первый президент посткоммунистической Венгерской Республики: Гёнц Арпод. Будапешт, 1956…// Новое время. М., 1991. № 35. С. 30.
116
Таких людей было немало. Деятель венгерского союза писателей критик и литературовед И. Кирай говорил 12 июля советскому дипломату о том, что многие венгры считают именно И. Надя «подлинным выразителем чаяний народа»: Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы / ред. – сост.: Е.Д. Орехова, В. Т. Середа, А. С. Стыкалин. М., 1998. С. 149.
117
Вскоре после этого, в 1951 году, Надь был вынужден пойти на один из самых серьезных в своей жизни компромиссов. Иезуитским решением Ракоши человек, последовательно выступавший за более щадящие темпы и условия кооперирования, был назначен «по воле партии» отвечать за изъятие продуктов у крестьян в масштабах всей страны.
118
Применительно к июню 1953 года вернее было бы говорить не о доверии, а скорее о том, что в Москве считали И. Надя предсказуемым, учитывая
