словно предчувствуя, что найденные им материальные следы ужасного происшествия в скором времени пригодятся ему. И ведь действительно пригодились. Сохраненные в памяти зарисовки с натуры переведены в текст романа о бунте с такой точностью, что известный советский литературовед С.Андреев-Кривич даже через сто с лишним лет узнал описанные в «Вадиме» памятные места.
9
Руки у Лермонтова вообще были ловкие, годные к тонкой и тщательной работе. Однажды, к примеру, он смастерил бисерный ящик для своей троюродной сестры – Катюши Шан-Гирей. Потребность делать что-то руками сохранилась у него до конца жизни. В 1841 году, летом, за неделю до дуэли, на которой поэт был убит, пятигорская военная молодежь решила устроить бал по подписке. Лермонтов принял в подготовке к увеселению самое активное участие. Один из участников этого предприятия вспоминает: «Мы намеревались осветить грот… для чего наклеили до 2000 разных фонарей. Лермонтов придумал громадную люстру из трехъярусно помещенных обручей, обвитых цветами и ползучими растениями».
10
Курс лечения на Кавказских Водах при любых болезнях был трехэтапным: после горячих серных больных пользовали ледяным кисловодским нарзаном, но для смягчения контраста в промежутке назначали ванны железные, температуры обыкновенной. Лермонтов, как известно, в свой последний приезд на Воды, подлечившись в Пятигорске, 8/20 июля 1841 года, отправился в Железноводск, принял несколько ванн, а в день дуэли купил еще пять билетов, надеясь, как обычно, закончить курс лечения в Кисловодске.
11
«Поэзию и правду» Гете издавал отдельными выпусками начиная с 1811 года.
12
За олененком, равно как и за маленьким лосем, в Москву госпоже Арсеньевой посылать было незачем. Чудаки, заводившие в своих усадьбах зверинцы, и поближе водились. Да и вряд ли бы приказала она употреблять в пищу заразившегося неведомой хворью лося, даже в людской. Мне и то история с оленем долгое время представлялась одним из тарханских мифов, пока, перечитав (в связи с обстоятельствами, о которых речь пойдет в другом месте) «Поэзию и правду», не сообразила, какая из доступных в отроческом возрасте немецких книг сделала для него этот язык родным. Следы внимательного чтения именно первых выпусков этой книги находим и в романтической драме Лермонтова «Странный человек». Рассказывая о своем детстве, Гете вспоминает, как он, хорошо воспитанный, благонравный мальчик, вдруг, без всякой видимой причины истребил кухонную посуду. Случай этот, видимо, так озадачил родителей, что, вопреки обыкновению, мальчика не наказали.
Без возмущения о сходной проделке Владимира Арбенина рассказывает старая его нянька: «…Помню, как на руках его таскала. То-то был любопытный; что не увидит, все – зачем? да что? а уж вспыльчив-то был, словно порох. – Раз вздумало ему бросать тарелки да стаканы на пол; ну так и рвется, плачет: брось на пол. Дала ему: бросил – и успокоился…»
13
Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера. М., 2008.
14
А.Ф.Мерзл�
