это трудно? Надо в лабораторию отдавать или что?
– Нет, надо просто запомнить, какой вот тут шрифт, и как вот здесь наклонена картинка, и густоту вот этой краски. – Он при этом вертел бутылку в руке.
– Так-так. – Я впечатывал детали в свою память. – Значит, с такими вот кривыми буковками и будет настоящий грузинский боржоми?
– Ну зачем же грузинский! Это настоящий наш поволжский боржом. Мы делаем его из лучшей воды. Надеюсь, ты не будешь спорить с тем, что лучшая вода – в Волге? И в нее мы засыпаем не что-то, но настоящую соль из Грузии! А не какую-то местную химию, как наши бессовестные конкуренты, чтоб у них руки отсохли, тьфу!
В общем, все стало ясно с боржомом.
Бедный бомж! Он между тем допил смертельно опасную воду, засунул бутылку в китайскую полосатую сумку и пошел дальше по своим неотложным бездомным делам по площади трех вокзалов, месту своего естественного обитания. Я, глядя на него, перестал жалеть Онищенко. Я решил, что все-таки неплохо было б Онищенке подойти к этому бомжу, пожать ему руку, а то, может, и приобнять, и рассказать о пагубных свойствах грузинской шипучки. Да, бомжи обыкновенно весьма грязны и издают тяжелый запах. Они, боюсь, не очень старательно моют руки перед едой. Бомжовская одежда тоже не очень тщательно была постирана (в позапрошлом году). Да лужи, на берегах которых они ночуют, похоже, заполнены не совсем стерильной водой. Часто они спят на московской траве, которая обильно удобрена собачьим дерьмом (которого на каждый квадратный метр выпадет до 40 килограммов в год, есть такая статистика – мы ж не Нью-Йорк, где даже безработные негры собирают какашки за своими собачками в особый черный пластиковый пакет, мы с Парижа берем привет, где насрано так насрано, мы ж Европа все-таки). Но это не остановило б Онищенко от похлопывания бомжа по плечу. Потому что если б от обитателей московских улиц исходила какая угроза – распространения какой инфекции, допустим, – то уж будьте спокойны, онищенковские санитары непременно навели б порядок! Забили б тревогу! В набат! В ружье! А так – тихо все, спокойно.
И это все – от печального недоразумения. Просто как-то так случайно вышло, что у бомжей нет серьезных денег, а собачье дерьмо еще не вышло на IPO и потому не может высоко котироваться на мировых биржах. И никто в этом не виноват. Эх! А стоило б только бомжам обзавестись деньжатами, а собачьему дерьму подняться в цене ну хотя б до 20 долларов за баррель, Онищенко порешал бы все с этим связанные проблемы!
Бомжи – это жуткое бактериологическое оружие, потенциально. Представьте себе бомжа, насыщенного бациллами и вирусами, упавшего в водозабор! Москва вздрогнет от ужаса. А вообразите эпидемию жутких заразных болезней, возникших из собачьего дерьма, раскиданного собаководами по всей Белокаменной? А если это синхронно? Да еще и с пищевым ударом со стороны коварных стран от Польши до Грузии, которые окружили наше отечество?
Онищенко! Проснись! Отступать некуда! За тобой Москва. Надо что-то делать! Спасение брезжит в
