него есть, но он решил предаться похвальной экономии и вообще выйти в народ наподобие Гаруна-аль-Рашида (внимание! Это не имя очередного ваххабита, а сказочный персонаж типа царя). Надо ж знать, как живут простые люди.
И вот он поехал в трущобы Отрадного, был у него один адресок, почерпнутый из молодежной газеты, – ничего дешевле в тот вечер на рынок не выставлялось. Ну попетлял он по улицам и переулкам, объезжая самовольные «ракушки» и гопников, кучкующихся по три, нашел дом, поднялся наверх в лифте, прихотливо декорированном свастиками и слоганами про хачей, позвонил в дверь… Которая сразу открылась, а за ней – голая девица в ажурных чулках с подвязками и все такое. Но это все ерунда. Товарища потрясла квартира! Таких публичных домов он еще не видел. Там были книжные шкафы со старыми огоньковскими собраниями сочинений, был академический Пушкин, такой голубенький, без второго тома (в котором про царя Никиту и его 40 дочерей), и на стене в тяжелой раме репродукция Брюллова – дама на лошади; надо же. В одной из комнат был накрытый полотняной скатертью стол. Ну как-то так бедненько, но чистенько. В общем, настроение с самого начала создалось позитивное.
Ну, слово за слово, ближе к телу. К телам то есть, там еще из совмещенного санузла вышла вторая сотрудница заведения, ну и пошло-поехало, по заведенной схеме, рутина, ничего интересного. В перерыве клиенту предложили чаю; он пил его из тонкостенного стакана в старинном почерневшем серебряном подстаканнике и еще раз с удовлетворением обращал внимание на дизайн публичного дома. И в это время в прихожей робко тренькнул электрозвонок. Товарищ мой встревожился. Вот ограбят его сейчас сутенеры и хорошо еще из окна не выкинут, погнался, идиот, за дешевизной! Хотя, уговаривал он себя, может, это другой клиент перепутал время…
Оказалось – ни то ни другое. Когда дверь открыли, в квартиру бочком зашли двое старичков, он и она. С лица они оба были как печеные яблоки. На нем старинное драповое пальто и диагоналевый коричневый костюм с засаленным воротником, на ней – зимнее пальто с лисой, застреленной при жизни Сталина, желтое вельветовое платье с черным узором и шляпка, в какой блистала еще Мэри Пикфорд.
Товарищ, приняв гостей за оригинальных извращенцев (которые от склероза перепутали время визита), задумался о том, что и он тоже, уйдя на пенсию, будет брать жену, идя к девкам, а чего дурака валять, к старости наступает лишенная иллюзий ясность (либо, конечно, маразм, как повезет). И опять он не угадал: старички были хозяевами квартиры! Они сдавали ее девицам на почасовой основе, пополняя свой семейный бюджет весьма и весьма существенно – за два часа они зарабатывали, конечно, меньше, чем Зурабов тратит на носки, но больше, чем тот же Зурабов им платит в месяц. И все довольны! Эти шлюхи были, в сущности, тимуровцами или тимуровками (если кто еще помнит книжку деда теперешнего Гайдара). Они совершали подвиги человеколюбия и так, и этак, откуда ни глянь.
Гость заторопился, все-таки неловко вышло. Но интеллигентные старички заволновались и наперебой стали извиняться, что вот так вломились, и просили мужчину
