в жизнь, когда-то работал в «Московском комсомольце», обратились туда. В «МК» эту идею поддержали и отрядили в качестве организатора Льва Новоженова. Далее послушаем его собственный рассказ: «В редакции сразу началось брожение умов. И когда нужно было выходить в эфир, все переругались ужасно, обычная история: кого-то показывают, кого-то нет.
Это были просто новости с поправкой на то, что их делает «МК», но информация была все же серьезной, и, естественно, это не получилось сразу. Передача была скудной по видеоматериалу. Концептуально же она была вообще не продумана. Выглядели мы довольно жалко. Первый раз в эфир вышли впопыхах, делали это пять раз, и на пятый раз Паша Гусев, главный редактор, сказал:
– Это все. – И без всяких объяснений.
С такой грустной новостью я позвонил Диброву, он позвонил Малкину, и Малкин тут же выкинул наш договор в корзину. Это случилось в марте 1993 года, когда уже были задействованы большие деньги.
Дибров сразу же приехал к Гусеву, и я тоже зашел к нему в кабинет. Гусев что-то объяснял Диброву, а мне сказал:
– Зачем тебе это надо? – И потом сказал одну фразу, которая почему-то запомнилась, хотя остальные уже стерлись: – И вообще, знаешь, пожилой еврей в кадре…
Я понимаю, что действительно еврей, действительно пожилой, но как-то все же было обидно.
Мы с Димой вышли, я извинился перед ним и сказал, что подобный проект надо делать целиком «там», на телевидении, а не в рамках редакции, основная функция которой – выпуск газеты. Мы погрустили по поводу того, что наши начальники не смогли договориться, и, скорбные, разошлись…»
Однако история на этом не закончилась. Спустя три месяца Дибров вновь позвонил Новоженову и предложил ему перейти работать на телевидение – делать «Времечко». Новоженов согласился. 25 мая он официально стал работать, а уже 15 июня вышел первый в новом качестве выпуск «Времечка». Условия, в которых он готовился, были далеки от идеальных. Группа насчитывала 6–7 человек, из которых только двое были профессионалами: Сергей Клющенков, который в свое время работал выпускающим на программе «Время», и радиожурналист Татьяна Архипцева. Остальные, как принято говорить, «не пришей к чему-то там рукав». В итоге на первой неделе вещания у «Времечка» не было под рукой ни одного нормального сюжета. Как говорит сам Новоженов: одна дрессированная, благообразная журналистика. Чтобы выпутаться из этой ситуации, ему пришлось обращаться к сторонним людям. В частности, он позвонил оператору Гореловскому, который работал на западные телекомпании стрингером, и тот надавал ему материала – с этим можно было продержаться хотя бы первые две недели. Однако все равно долгое время общее отношение телевизионщиков к «Времечку» было, мягко говоря, непростое.
Вспоминает Л. Новоженов: «Одни еженедельные останкинские планерки, на которые меня Малкин таскал, чего стоили. Там обсуждалась вся «сетка», все передачи. Обозреватели были серьезные люди из других программ или
