– корка из сукровицы и грязи. Ладно он, с непривычки измучившись верховой ездой, ничего не замечал в пути, а сама-то Юцинеле что? Еще кусты рубить пошла...
– Глупая, – укоризненно сказал Лонси. – До мяса рассадила и делаешь вид, будто ничего нет. А если загноится?
Неле моргнула и нахмурилась. Глаза у нее были красивые – светло-сиреневые, в мохнатых темных ресницах. Единственное, что в ней было красивого.
– Я жаговор прочитала, – полушепотом ответила она, наклонившись к нему с лошади.
Лонси с неудовольствием поджал губы. Велел ей сидеть тихо и вытянул над раной два пальца.
Заговор девчонка, может, и прочитала, но силы в нем не было никакой. Еще из школьного курса истории Лонси помнил, что дикарям известна только Первая магия, а потом об этом же рассказывал в университете этнограф. Лектор, знаменитый исследователь, много времени проведший в экспедициях, говорил, что и это убогое знание не стоит переоценивать. Сплошь и рядом отсталые племена путают живой амулет с простым украшением, работающую словесную схему – с поэтическим заговором. Впрочем, сфера воздействия Первой магии узка, возможности ее скромны, а первобытная вера обладает такой мощью, что подчас различие в эффективности незаметно...
«Но пустую палку с боевой ручницей они никогда не путают», – нагло заметил тогда с последнего ряда жирный Оджер Мерау. Лонси, прилежно строчивший, вздрогнул и обернулся, ища грубияна гневным взглядом. Мерау его не заметил; Лонси надеялся, что магистр осадит хама, но тот только добродушно хохотнул и сказал: «Вы правы, коллега. В свою очередь, не стоит недооценивать здравый смысл, распространенный среди отсталых племен...»
Лонси закусил губу, отгоняя воспоминания, и вздохнул.
– Чего это? – донесся настороженный шепот Неле. – Чего у меня там?
Подняв голову, маг ободряюще кивнул.
– Ничего особенно плохого, Неле, – сказал он. – Но твой заговор – нерабочий. Смотри внимательно, сейчас я закрою рану.
– Ой, – неожиданно переполошилась горянка, – что это... что ты... что мне делать-то?
– Ничего, – улыбался Лонси. – Сиди тихо.
Лошадь, почуявшая силу магии исцеления, стояла как вкопанная, даже ушами не шевелила. Лонси подумал, что не станет прописывать жесткий лимит, пускай лошадке тоже перепадет. На что на что, а на это сил у него хватит... Жаркий воздух под пальцами превратился в прозрачную глину. Медленно, с усилием Лонси вывел на ней основной элемент заклятия; рука его оставляла голубоватый светящийся след, заметный даже сейчас, в пору макушки дня, и видеть это было приятно. Потом маг быстрыми, доведенными до автоматизма движениями дочертил над коричневой от запекшейся крови лодыжкой простую схему и, сосредоточившись, замкнул ее.
– Ох, – сказала горянка. – Ой-й...
И, забыв о его предостережении, переломилась в талии, мало не ткнувшись носом в собственную ногу. Сковырнула сохлую корку, провела ногтем по гладкой белой коже, снова восторженно ахнула. Остаточная энергетика
