Силкин!
– А во сколько вы уезжали из Пензы?
– Поздно – после 23:00. При выезде из Пензы нас остановил сотрудник ГИБДД.
Тогда был хороший приказ: фиксировать все автомобили и водителей, пересекающих границу города после 23.00.
Я рванул на пост ГАИ. Регистрация по времени: 23:04 – Силкин. Мы берем этого Силкина – нигде не привлекался. Задержанный сказал, что никого не возил, а ехал к девушке в Грабово. Какой девушке? Я там всех знаю. Приехал к матери девушки.
– Есть такой жених, Силкин?
– Есть.
– Приезжает он к вашей дочери?
– Да, приезжает!
– А 2 апреля он был у вас?
– А я что – записываю, когда он приезжает? Если он говорит, что был, значит, был!
Вот так! Мать подтвердила алиби! А мы-то думали, что умнее всех! Но и у нас ниточка оборвалась!
Я уже закрывал калитку, и вдруг меня озарило! Возвращаюсь к мамаше и спрашиваю:
– Ведь ваша дочь учится в Самаре? Как же она могла приехать к вам 2 апреля? Ведь ни каникул нет, ни выходных!
– А ведь и правда! – спохватилась и мать. – Не мог Силкин приехать 2 апреля! Дочь была дома последний раз 8 марта. Не могло быть его у нас 2 апреля.
Взяли мы его под белы рученьки, привезли и закрыли. Он замкнулся, сидя в КПЗ. Ничего не говорит. Оставалась последняя ночь, и мы вынуждены отпустить его.
Мы к заместителю начальника УВД Куликову Валерию Александровичу:
– Дайте нам доработать Силкина! (А уже 8 часов вечера!).
– Да забирайте, но чтоб ни-ни!..
– С него ни один волос не упадет!
Неожиданное признание
А мы проработали несколько вариантов отхода. Доставили его в приемник. Начинаем беседовать. Привели Силкину безотказный аргумент. Три версии было, но в одном ошиблись. Говорили: ты, как водитель, не подлежишь высшей мере. За это всего лишь 3 года условно. Зачем тебе брать грех?
Начали ему рассказывать поэтапно, как было совершено ограбление: здесь встретили, проехали, остановились.
Я постарался убедить его, пробудить в нем остатки совести: «На этих деньгах, – говорю, – кровь, эти деньги не принесут удачи. Самое страшное – подведешь своих близких!» Он начал потеть. Говорит: снимите с меня наручники, я все расскажу!
Мы говорим: Бухарев уже все рассказал, у нас все детали есть. Кто деньгами воспользуется – будет проклят на всю оставшуюся жизнь. А Силкин эти деньги отдал сестре и матери. Близкого человека он не мог подставить. И он говорит – я все расскажу.
Я говорю – я и так все знаю! (Хотя у нас ничего не было!) Покажи, где эти деньги? Бухарев все на тебя валит, но мы знаем, что ты водитель: отвозил и увозил. А он говорит: нет – это я убивал. А мы думаем: наверно берет вину на себя.
– Нам это не интересно, – заявляем, – где деньги? Он говорит: поехали, покажу.
– Нет! –
