немало. Конечно, проще всего было воспользоваться уличной кабиной инфора, одну из которых Блум не так давно миновал. Но поступить таким образом означало расписаться в собственной беспомощности и в очередной раз признать свою зависимость от всемогущего информационного спрута, держащего Город в своих щупальцах.
Блум поступил иначе, – он направился к парадному подъезду дома.
– Добрый день, господин, – предупредительно распахнув дверь, приветствовал его робот-привратник. – К сожалению, я не был заранее извещен о вашем визите. Если вы скажете, к кому вы пришли, я незамедлительно оповещу хозяев. Буду рад оказаться вам полезен.
– Я, собственно, так… Просто шел мимо… – Блум остановился на пороге. Открытая дверь показалась ему вдруг гостеприимно распахнутой дверцей ловушки. – Я просто хочу где-нибудь отдохнуть.
– Если вы завернете за угол дома, то найдете там очаровательное маленькое кафе, открытое круглосуточно. Вам это подойдет?
– Отлично! В самый раз!
Блума захлестнула волна ликующей радости, и губы его сами собой расплылись в счастливой улыбке. Ему удалось справиться самому, не обращаясь за помощью к инфору! Ну, естественно, в конечном счете полученная информация исходила именно от инфора, но запросил-то её не он сам, а робот-привратник из дома номер 48. Скорее всего, инфор даже и не подозревал о том, что его косвенным собеседнком был путешествующий по Городу Стили Блум.
– Спасибо, – поблагодарил Блум робота. И в приливе безудержной лихости, уходя, бросил через плечо: – Передавай привет инфору!
– Извините, но названный вами господин в этом доме не проживает, – ответил вслед ему робот.
Блум только рукой махнул и, выйдя из подъезда, свернул за угол.
Пройдя по узкой гравийной дорожке между кустами, он оказался на заднем дворике, чистом и аккуратном.
Все здесь выглядело как-то ненатурально, миниатюрно, игрушечно, – словно декорации, приготовленные для съемок фильма. Неподалеку от зазывно распахнутых дверей кафе стояло четыре маленьких столика. Стульчики на гнутых ножках с похожими на арфы спинками, казалось, не смогли бы выдержать даже ребенка. Конечно, вся эта видимая легкость и невесомость на деле могла оказаться работой имитатора, но кому могло прийти в голову настолько все усложнять? Стул – он и есть стул, и основное его назначение – дать человеку возможность присесть, чтобы расслабить натруженные ноги.
Вытянув шею, Блум с некоторой опаской заглянул в распахнутые двери.
Несмотря на то, что на улице был день и фасадная стена кафе была полностью стеклянной, маленький зал освещали ярко горевшие под потолком плоские круглые светильники. Между ними, в самом центре, непонятно для чего вяло вращались серебристо поблескивающие лопасти огромного вентилятора. Обстановку зала составляли такие же невесомые, словно парящие над полом, столы и стулья, как и те, что стояли на улице. В дальнем углу возвышался
