пустынные мухи только трупы облепляют, чтобы обглодать до костей.
– Ой!
Хохотал так сильно, что трясся мой пояс, вредный смешарик Ив.
– Цыц! – я тут же попыталась исправиться. Прочистила горло и запричитала, как свободная от работы, а потому крайне радостная плакальщица-причитальщица. – Чудо-пахучая, заморская.
– Дин, здесь нет морей, – тут же поправили меня вполголоса.
Я едва не сматерилась.
– Блин… Чудо-пахучая мужская вода! Одна капелька, и самые красивые дамы твои! – интересно, как браслет перевел для арханцев мое слово «дамы»? Я от всей души понадеялась, что верно, а не превратно. – Привезена из далекого Дуза (есть тут такой? Да плевать!), из-за дальнего конца пустыни, ввек такой в Рууре не сыскать. Ароматы разные, все чудесные, мужчины помажутся…
«Женщины не отмажутся», – хотела закончить я, но вовремя сдержалась.
– …женщины оценят! Налетай на чудо-воду! Фляжечки красивые, фляжечек мало!
«Зеркальца диковинные и чистые», «Чудо-вода пахучая!» – стоило этим фразам прозвучать несколько раз, как покупатели зажали нас океанским приливом со всем сторон.
– Из Дуза? Это где такой? Далеко?
– За двадцать солнцезакатов не добраться, – отвечала я с видом знатока и крайне сварливо. Мол, чего глупые вопросы задаешь? Дуз – это там, куда даже твое воображение не доберется.
– Что за вода? Хочу понюхать!
– И мне дайте, и мне! А точно работает? Сколько капель нужно нанести?
– Почем? Эй, почтенная, сколько за товар?
– Хочу три! Дайте, плевать на цену!
Оказывается, искусство торговли выглядит легко лишь на словах, на деле же приходится отвечать сразу на тридцать три вопроса, следить, чтобы в корзину не лезло слишком много рук, чтобы флакончики, если не были проданы, возвращались назад, чтобы кто-нибудь ненароком не решил плеснуть чудо-воду себе на шею, не заплатив, а еще за тем, чтобы тебя попросту не задавили любопытные покупатели. И если меня окружили сплошь бородатые, пузатые и мясистые представители города Руур, то на Тайру, словно падкие на блестящее сороки, атаковали хрупкие, закутанные в разноцветные «тулу» «рурчанки», щебет которых заглушал даже зычные баритона.
– Сколько за зеркальце?
– А можно больше одного купить?
– Ой, как переливается! Я возьму вот это, с розовыми камнями. И еще с желтыми…
– Это я хотела купить!
– И я… Мне продайте – я раньше подошла!
Я искренне боялась того, что покупательницы со стороны Тайры передерутся, но волнение это занимало лишь одну двадцатую мощности моего многозадачного разума – остальные ресурсы были направлены на то, чтобы отвечать на ворох сыпавшихся вопросов.
– Так сколько за пузырек?
– Один глит![4] – орала я так громко, чтобы слышали
