Вильям понял, что сейчас с ним говорят по-славянски. Но что в этом мусульманском краю делает славянин? Возможно, это русский, бежавший из татарского или турецкого плена? Тогда с ним наверняка можно договориться. Ведь в Балаклавском порту Вильяма ждет корабль, на котором можно отплыть в любой момент.
Забросив пленников обратно в кибитку, разбойники быстренько убрали с дороги возницу и слугу, отволокли на обочину камень-валун. Так, теперь путь свободен. Не скоро в колючем терновнике разыщут два обглоданных зверями и птицами трупа. А чужестранцев кто вообще бросится искать?
Василий Корень умостился на месте возницы и, щелкнув кнутом, погнал лошадей к чернореченскому мосту. Кудеяр встал сзади, где прежде был слуга. Теперь, главное, успеть посветлу проскочить до поворота и свернуть на дорогу, ведущую через горы в Байдарскую долину.
Золотой стержень
4
– Теперь, – сказал Руданский, – я вынужден покинуть вашу честную компанию и отправиться в свою палатку. Вы уж извините… Да! Если вдруг я захочу взять с собой Аллу, то приду ночью и разбужу ее.
– В палатку? – уточнила Женя.
– Что, в палатку? – не понял Кирилл.
– Взять в палатку?
– Нет, во Врата, – успокоил Женю Руданский.
– Значит, ты сейчас уйдешь? – Алла вопросительно взглянула на журналиста.
Кирилл посмотрел в большие Аллины глаза, и ему стало жалко эту женщину. Она явно не хотела отпускать Руданского от себя. Конечно, тому, наверное, были причины, но идти ему все равно надо.
– Не расстраивайся, я должен вас покинуть.
– Погоди! – Алла протестующее подняла руку, – я хочу сказать еще одно… вернее, хочу показать одну вещь. Погоди. Я сейчас.
Она быстро, но изящно, словно для нее было важно подчеркнуть грациозность каждого своего движения, поднялась и, сделав несколько шагов в сторону палатки, достала из нее рюкзак. Порылась в нем и вынула какой-то пластмассовый футлярчик, очевидно, для хранения авторучек. Он был перевязан обыкновенной аптечной резинкой, и Руданский невольно улыбнулся, представив, что Алла хранит под этой черной резинкой какую-то чрезвычайно важную для нее вещь.
– Вот, Кирюша, – сказала она, – посмотри.
Алла протянула футлярчик, и в этот момент рука у нее дрогнула, и он чуть было не упал в траву.
– Ой! – всхлипнула Алла и незаметно, как ей показалось, вытерла пальцем уголки глаз.
– Так! – в дело вмешался Петр, – а ну-ка дай сюда стержень!
Он протянул руку и взял футлярчик из рук жены.
– А теперь, – продолжил он, – мы перестали разводить нюни и успокоились. Хорошо?
Алла утвердительно кивнула головой.
– Это я так… расчувствовалась…
– Я понял, – спокойно сказал Петя, – все мы люди, все подвержены влиянию различных воспоминаний. Очень прошу, держи себя в руках. Если ты
