будут измерять,Умением в жизни претворять.
Мочь сделать так, чтоб был с них толк,
Иль сделать так, как этот волк:
Узрев способности в других,
Заставить смочь работать их.
Куница и дятел
Случилось раз – одна пищуха
Кору пыталась расклевать:
Под ней в щели укрылась муха,
Да так, что было не достать.
А рядом с нею и синичка
Пыталась выдолбить дупло.
И хоть устала очень птичка,
Но дело все никак не шло.
Увидев их труды, куница,
И не стремясь помочь ничуть,
Решила вдруг остановиться,
Пред тем, как свой продолжить путь.
Сказала: «Добрые трудяги,
Чтоб вам работать без помех!
Устали, видимо, бедняги.
Пусть вам сопутствует успех!
Несносны ваши мне страдания,
Жаль, я помочь вам не могу,
Ну, а коль так… то – до свидания,
Пожалуй, дальше побегу».
И вот… хоть помощи реальной
Не оказала им она,
Быть может, кроме лишь моральной,
Но стала с ними так дружна.
А вскоре дятел – леса плотник —
Над этим местом пролетал
И, как преопытный работник,
Присев на ствол, учить их стал:
«Эй ты, пищуха, клюв пинцетом,
Кору ты им не раздолбишь,
А только лишь в лесу вот этом
Зверей и птиц всех рассмешишь.
Твои все действия нелепы,
А я ж… любую пустоту
Раскрою вмиг, разбив всё в щепы, —
Мой клюв подобен долоту.
Долбить и липу, и осину
Я не какой-то новичок:
Беру любую древесину —
Подвластен каждый мне сучок.
В таких делах меня нет круче,
Что и не нужно проверять.
Тебе ж… червей в навозной куче
Своим крючком лишь ковырять.
И ты, синица, чтобы строить,
Должна, как я, иметь бы дар,
Но никогда уж не освоить
Тебе сильнейший мой удар.
На хвост не можешь опираться,
И клюв твой короток весьма.
Я тот, кто рад для вас стараться.
А ты, вообще-то, кто сама?!
С такими данными, синица,
Какими ты наделена, —
В мышиных норах лишь гнездиться
Иль между стёклами окна.
Эй… ну-ка обе отлетите,
Я покажу вам, что почём,
А вы внимательно смотрите:
Другим расскажете о сём!»
И со ствола прогнав пищуху,
Отбил кору со всех боков
И дал пищухе съесть ту муху,
А с ней – личинок и жуков.
Ведь под кору забилось в древо
Различной живности полно.
Свое набила птица чрево,
Но огорчилась все равно.
Хоть и наелась вот досыта,
Но понесённая хула,
Была ей все же не забыта,
И на него осталась зла.
А он…
