пространно рассуждать о вреде здоровью, физиологической зависимости и ясности мышления.
– А то был тут у нас один обдолбыш-психонавт, – размышлял прапор, – Зашёл как-то комбат ночью к нему на пост, а он там сидит под веществами, приходы ловит. Летает мысленно над просторами Атлантики и управляет стадами золотых рыбок с сиреневыми полосочками. Вместо доклада начал комбату втирать какую-то хрень про шиншилловый арбуз и маца-машину.
Я на всякий случай не стал уточнять, чем закончилась эта захватывающая история, но заверил, что никогда не умел пасти золотых рыбок, а на арбузы у меня вообще аллергия.
Мы ещё какое-то время побеседовали на разные темы, и поэтому теперь, на распределении, он особого страха, несмотря на свой грозный вид, не вызвал. Тем не менее, улыбку я на всякий случай стёр с лица.
Вскоре нас увели – но не в батальон, как остальных, а прямиком на узел связи. Там, наконец, мы узнали, что весёлый майор – не кто иной как начальник узла связи Александров Иван Сергеевич, а суровый прапор – начальник нашего отделения Передрий Александр Юрьевич. Нам назвали наши должности и номера боевых постов. После чего потребовали повторить полученную информацию на предмет запоминания. Мы запомнили всё с первого раза, что, казалось, очень удивило наших новых командармов.
Тем временем на узел связи подошёл отслуживший полгода личный состав. Если на триста с лишним человек в учебке было всего тринадцать сержантов, то теперь, оказалось, на нас двоих приходится восемь дедов. По четыре на каждого. Нам стало как-то неуютно. И вот мы познакомились со своим третьим – и главным – фюрером, рядовым Дмитриевым Евгением Борисовичем – командиром отделения.
– Плохо, что вас только двое, – деловито заметил он, когда мы отправились с ним в батальон.
Мы поднялись на третий этаж, где и располагался наш бат. По взлётке бродили всякие непонятные личности и пялились на нас примерно так же, как смотрят на зверей в зоопарке. Разве что пальцем не показывали.
Один из представителей узла связи пригляделся к моей кепке, внезапно сдёрнул её с моей головы и взамен надел мне свою.
– Носи эту. Она тебе больше подходит, – бросил он и удалился.
По прошествии некоторого времени Передрий, кинув на неё взгляд, заметил:
– Тебе бы кепку прогладить не помешало!
– А это не моя, – машинально ответил я, не особенно задумываясь о последствиях.
– Не понял, – не понял Передрий.
Я поведал о случившемся. Меня тут же повели искать злодея. Я уже пожалел о том, что всё рассказал.
Злоумышленник вскоре был обнаружен. Им оказался рядовой Крылов Александр Григорьевич, двадцати лет, не судим, холост, детей не имеет. Кепка торжественно водрузилась на мою голову.
– Через полчаса жду от тебя объяснительной и раскаяния, – заявил Передрий Крылову.
Прошло полчаса. Крылов подошёл к Передрию и протянул листок бумаги.
– Вот, –
