пошутил я, – неловко улыбнулся он.
Ощущение раздвоенности вернулось вновь. Но из природного упрямства он не ретировался, а терпеливо достоял очередь и купил мороженое. Через квартал Николай стал в следующую очередь, так как одной порции этой невероятной вкуснотищи ему показалось мало.
Странные оговорки не давали Николаю покоя. Но стоило задуматься о них, как мысли таяли и растекались, словно сливочное масло на горячей сковороде. Сосредоточиться никак не удавалось. Он вдруг вспомнил, как попал в квартиру дяди: вышел из лифта на первом этаже соседней девятиэтажки, затем на улицу и по ней – до стадиона и дядиного дома. Кажется, светила Луна и звёзды висели совсем низко. Во дворах совсем не было машин. Ни одной. В этот момент до сознания Николая донесся чахлый кашель машины, не желавшей заводиться. Ярко—красная «копейка», первая модель «Жигулей», стояла с разинутым ртом—капотом у тротуара. Из кабины выпорхнула молодая женщина в модном спортивном костюме и косынке, повязанной на манер банданы, и беспомощно оглянулась вокруг. Муравский свернул к машине:
– Помочь? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – с надеждой посмотрела на него женщина. – Свечи сухие, искра нормальная.
– Хм… Уверены?
– Да.
– Шланг есть? Ключи, отвёртка?
– Зачем вам шланг?
– Отхлебнём из бака бензина, потом снимем с карбюратора крышку и плеснём туда напрямую.
– А так можно? – усомнилась женщина.
– Можно, можно, – успокоил её Муравский. – Вас как зовут?
– Маргарита.
– Николай. Доверьтесь мне, я двадцать пять лет за рулём.
– С пелёнок что ли? – прыснула Маргарита, приняв его слова за шутку.
– С них самых. Заведём машину, до вокзала меня подбросите?
– Могу даже на перрон и к в вагону поезда. Уезжаете?
– Билет хочу купить. Друзья вчера на Черное море отправились, а я задержался. У вас пластиковой бутылки нет? Из—под «Пепси» или минералки.
– Пластиковой? – удивленно посмотрела на него женщина и снова улыбнулась, обнажив ровные белые зубы. – Знаете, я из Новороссийска как—то не догадалась захватить, когда там была. Стеклянная баночка из—под майонеза вас устроит? Больничные ассоциации не мешают?
– Лишь бы не спичечный коробок, – отмахнулся Коля. – А почему из Новороссийска?
– Так ведь там единственный в Союзе завод, где напитки в пластиковой таре выпускают.
Муравский засунул шланг в бензобак, на мгновение присосался к нему и, направив в баночку, сплюнул на землю.
– Я не знал про завод, – признался он, тряхнув головой. – Просто сегодня я часто невпопад говорю. Сам не знаю почему. У вас такого никогда не было?
– И что же вы говорите, Коля?
– Двум
