ни поросшего крапивой участка… Вместо этого был маленький сквер и чужой город. Что чужой – тут к гадалке не ходи. В их маленьком городке не было таких старых домов. И этого сквера не было. Санька опустил голову и увидел, что стоит на высоком каменном постаменте. С трудом поднял ногу – тяжелая какая! – и тут только сообразил, что нога его… и рука… и весь он сам с ног до головы – каменный. Памятник. Надо честно признаться, перетрусил он отчаянно. И если бы не были в тот момент руки—ноги такими тяжелыми – точно бы пальцы задрожали, а коленки затряслись. А душа ушла в пятки. Она, собственно и ушла – душа штука легкая и невесомая, и никогда не бывает каменной – но потом посмотрела, что в пятках ничего интересного и вернулась обратно.
– Я могу двигаться… – вслух произнес Санька.
– Вот и хорошо, пошли! – ответил ему голос незнакомой девчонки.
– Кто здесь? – испуганно спросил Санька и принялся вертеть головой по сторонам.
Но на этот раз ему никто ничего не сказал – и сквер, и улица рядом были совершенно пусты. Да что на улица! Во всех окружающих домах был погашен свет. Вы когда-нибудь видели, чтобы ночью свет был погашен во всех окнах? И ни одной машины на улице? Вот и Санька не видел… Пока не оказался в чужом городе в Ночь проснувшихся памятников. Успокоился немного, осмотрелся, осторожно слез с постамента и зашагал по улице. А что делать? Не стоять же на месте…. Нужно искать, кто помочь сможет.
Город спал… Только желтые фонари, рекламные щиты да витрины магазинов переливались разноцветными огнями. И светофоры… Этим хоть бы хны: красный—желтый—зеленый, красный—желтый—зеленый… Улица вывела Саньку к набережной реки, и он сразу понял, в каком городе оказался. Потому что именно такие столбы – с торчащими носами древних кораблей – он видел в той самой книге, что листал сегодня дядя Леша. Санкт—Петербург… Ростральные колонны… Мальчик хорошо помнил название – в прошлом году мама проспорила целых два мороженных. Когда сказала, что он ни за что не выучит это слово. Гулко ступая по асфальту каменными кроссовками, Санька дошел до первого столба и нос к носу столкнулся с ожившими памятниками. Их было двое – женщина и мужчина. С виду на древнегреческих богов смахивают, решил Санька. Но оказалось, что ошибся.
– Махонький какой, – пробасил мужчина. – И черненький. Видать, пудостского камня не хватило – из чего попало лепили. Совсем обеднела страна, скоро из кирпича начнут памятники делать!
– Не хвастайся, Волхов, – укорила мужчину спутница. – Нехорошо происхождением хвастаться. Тебя как звать-то, малыш?
– Александр, – с достоинством представился Санька. По сравнению с огромными фигурами он и вправду казался крошечным.
– А меня Волга, – ответила женщина. – Этого хвастуна именуют Волховым, а еще двое наших – Нева и Днепр отправились по Васильевскому острову гулять.
– Так вы реки что ли? – удивленно спросил Санька.
– Мы
