читают всего три человека, а несколько сотен поглощают только любовные романы и детективы. В киосках можно купить любой глянцевый журнал, но невозможно купить литературный.
Парадокс, и как же его правильно понять? В России до 1917 года многие писатели жили литературным трудом. Количество литературных изданий превышало суммарное Англии, Германии и Франции. В советское время толстые журналы выходили стотысячными тиражами, и раскупались мгновенно. Сегодня литературные журналы живут за счет поддержки властей, выпускаются тиражами всего от одной до двух тысяч экземпляров и не в состоянии платить гонорары писателям.
Так что же это, яма на нашем историческом пути, логическая и неуклонная деградация? А вдруг это защитная реакция от повторения 1917-го и 1991-го годов, когда мы были самыми читающими в мире? Возможно, неумеренное увлечение литературой отрывает от реальной жизни и добавляет виртуальности в ее восприятие.
О говорении и делании
Есть люди, в человеческом обществе их не так и много, способные красиво говорить и увлекать народ за собой, как правило, как раз они самые успешные в социуме. Достаточно много таких сконцентрировано в Думе. Кто-то из них в молодости начинал делать дело, и даже неплохо получалось, Миронов, например, но, возможно видя, что карьера быстро делается только говорением, сделал свой выбор. Ну, а такие как Зюганов сразу учились говорить, зажигать народ словом.
Можно заметить интересную закономерность, чем красивее и убедительнее оратор способен говорить, тем сам он меньше следует тем ценностям, которые проповедует. В качестве доказательства обратимся к нашим недавним коммунистическим временам. Мы хорошо помним, в чем нас убеждали, и к чему призывали коммунистические функционеры. Сегодня же хорошо знаем, чем и как они жили сами.
У многих справедливо возникнет вопрос, а как же в церкви ведь там каждый второй священник прекрасный оратор? А и в церкви также. Чем красивее и лучше священник в своих проповедях убеждает нас жить по-христиански, тем, как правило, он в своей личной жизни дальше отступает от христианских принципов. Правда, здесь суть другая. Священник сознательно никого не обманывает, убедительно и образно говорить он обязан, а вот жить соответственно говорению очень сложно, поскольку Христос задал такую высокую и аскетическую планку жизни, что обычный светский человек, священник здесь не исключение, может только приближаться к ней, двигаясь в правильном направлении, которое священник как раз помогает выбрать. Жить полностью по-христиански, дано только единицам, ушедшим, как правило, от светской жизни.
Так, а к чему же эти рассуждения? Да к тому, что есть еще одна часть населения, почему-то в обществе считающаяся второсортной, делающая все, чем живет человек. Хлеб, литература, искусства, наука, техника – все это делается умением, а не говорением. И судить о человеке нужно не по словам его, а по делам. Особенно
