отворачиваться от неё к стенке, а к обеду подумал, что надо бы купить маме какой-нибудь сувенир «из Берлина». Иначе не миновать упрёков и слёз.
Он покорно собрался, и, когда, одетый к прогулке, с высушенными и умотанными в хвост волосами, уже стоял на пороге, не решаясь вывалиться в мартовский холод и свет, ему позвонила Софья. Она требовала, чтобы он немедленно приехал к ней в офис для беседы с человеком, который ему поможет.
Курт смутно припомнил: в полусне, кажется, вчера по телефону, он сказал Софье, что не будет общаться ни с какими «специалистами». Нет. Исключено. Окончательно.
– Соня, перестань со мной возиться. Я не поеду, – устало подтвердил он свой вчерашний отказ.
– Хорошо! Тогда просто спустись в ресторанчик у твоего дома! Ну, где мы были зимой, помнишь? Я не отстану! – твёрдо сказала Софья, и Курт как-то разом понял: ему нечего противопоставить её энергии. Тем более что упомянутое Софьей заведение предоставляло возможность хотя бы на время получить облегчение от мук.
Он подумал: ладно. В конце концов, на карточку ему как раз упала малая денежка за недавний проект – можно её пропить.
Войдя в маленький уютный зал кафе, Курт сразу узнал Софьиного родственника. Во-первых, он видел фото на её аккаунтах, а во-вторых, Болеслав оказался похож на сестру – не чертами, но энергичной теплотой мимики и интонации, с какой на глазах у Курта обратился к официанту. Должно быть, Софья переняла его манеру.
Увидев вошедшего, Болеслав махнул ему рукой и, неуловимо переменив позу и выражение лица, дал почувствовать, что Курт для него не посторонний – скорее хороший знакомый, которого он искренне рад повидать. В подтверждение этой несуществующей близости он не встал из-за столика – к чему формальности? – а лишь немного приподнялся и протянул руку.
– Женя? Очень приятно! Присаживайтесь! О! А вот и чай!
Официант бережно, как большие белые лилии, опустил на стол фарфоровый чайник и две чашки.
– Любимый Сонькин «пуэр»! Бодрит! Вы со мной? Или чего-нибудь другого?
– Да нет, очень хорошо… – слегка запнувшись, ответил Курт и, подвинув кресло, сел на краешек. Ладонями привычно обхватил локти.
Пока он располагался, выражение лица коуча переменилось. Исчезла энергия, вместо неё Курт заметил родственное свечение грусти.
– Женя, а почему Курт?
– А… Это из школы ещё…
– Ясно. Ну, наверно, давайте пока вы будете Женя, а я – Болеслав. Софья сказала, вы специалист по звуку. Работали даже на радио. Это верно?
Курт пожал плечами:
– Давно… Ещё в институте.
– Знаете, у меня к вам просьба неожиданная. Может, вы смогли бы коротенечко проконсультировать меня по звукооператорскому сленгу? Прямо сейчас!
Курт изумлённо взглянул на Софьиного родственника. Тот улыбнулся с грустью и объяснил:
– Один
