лучших времен. Скажем, до полной ликвидации последствий чернобыльской катастрофы.
– Остряк? – догадался наконец мой собеседник. – Душман, возьми его. Надоело слушать, как он мелет языком!
Лоснящийся на солнце бритый череп устремился вперед.
– Стой, где стоишь, Ходжа Насреддин, – предупредил я. – У покойников очень быстро отрастают волосы, слыхал об этом? Тебя могут не признать в твоем мусульманском раю. – Говоря это, я пятился от него.
– Насреддин, значит? – зловеще переспросил он, неспешно следуя за мной.
Пятиться задом было не слишком удобно, но я делал вид, что мне к такой манере ходьбы не привыкать. Я даже разговаривать продолжал при этом, заверяя настырного преследователя:
– Честно говоря, на тебя и на твое имя мне насрать, будь ты хоть Сулейманом, хоть шайтаном. Можешь назваться даже Али-Бабой – главное, держись подальше.
Бритоголовый не послушался моего совета.
– Подальше? – тупо переспросил он, а сам вдруг прыгнул вперед.
Все он правильно рассчитал: и дистанцию подходящую выбрал, и вес тела приготовился перенести на левую ногу во время удара. Не учел только, бесшабашный, что я тоже устремлюсь ему навстречу.
Его кулак рассек горячий воздух в каком-нибудь сантиметре от моей головы, а в следующее мгновение эта самая голова врезалась в его смуглое лицо, аккурат между выскобленным до синевы лбом и черной бородой. Там размещался чувствительный нос и полнокровные губы, лопнувшие, подобно двум переспевшим вишням.
Душман не обратил никакого внимания на подобную ерунду. Гораздо сильнее обеспокоила его моя правая пятерня, впившаяся в его промежность с яростью клешни оголодавшего краба. Я до предела сжал пальцы, пару раз рванул все, что они сгребли, из стороны в сторону, а потом убрал руку и стал с любопытством наблюдать за превращением грозного противника в скулящее существо, норовящее бухнуться на колени.
Пришлось придать качающейся фигуре неуверенное равновесие. Это было проделано в два счета: короткий быстрый удар по почкам плюс хлесткая добавка по заросшему волосами кадыку. Душман устоял, потому что не смог решить, куда ему падать: вперед или назад. Пока он таким образом колебался на подгибающихся ногах, я направился прямиком к разжигателю нашей маленькой междуусобной войны.
– Забирай своего джинна и проваливай, – порекомендовал я, сосредоточив все свое недоброе внимание на беспорядочно заметавшихся зеркальных очках. Если они были сработаны из настоящего стекла, а не из дешевой пластмассы, то их обладатель рисковал окриветь на один глаз, как только моему правому кулаку надоело бы бесцельно болтаться над землей.
– Идиот, – прошипел мордастый заводила, позаботившись вначале о том, чтобы отгородиться от меня бирюзовым корпусом своего шикарного авто. Полуспортивная тачка, полубрюки, робкие намеки на полноценный нос и конкретные усы… Этот тип был явно каким-то недоделанным и нравился
