конечном итоге попался.
– Поговорить с каким жрецом? – раздраженно спросил Верас.
– Это традиция, – пояснил Ассай. – Приговоренным дается шанс воззвать к кому-нибудь из богов и попросить о милости.
– О милости? – недоверчиво переспросил младший маг, а потом губы его вдруг скривились в ухмылке. – А что, можно и попросить, раз традиция. Пусть придет жрец Незримого.
– Ты уверен? – вопросительно вскинул брови озадаченный таким выбором наставник.
Взывали обычно к Светозарному, богу милостивому и способному принять раскаяние. К Плетущему, творящему судьбы, в надежде избежать смерти. К Воздающему, если чувствовали себя невиновными. Иногда приглашали кого-то из низших богов и богинь – в зависимости от личных религиозных предпочтений. А звать бога смерти, с которым и так встретишься через пару часов…
– Это логично, остальные боги далеко, а он где-то здесь. – Хаггар выразительно обвел взглядом комнату. – Вдруг да снизойдет к своей ближайшей жертве?
Гасар Ассай нахмурился. Душу кольнуло нехорошее предчувствие, но внятно сформулировать его мужчина не смог и отогнал, памятуя о несостоятельности собственной интуиции. В самом деле, это уже отдает паранойей. Да, Хаггара Вераса боялись многие, и слухи о нем ходили самые жуткие, но даже с учетом их всех – что он может сделать, закованный в хладное железо, наглухо запертый в клетке?
– Как хочешь, – наконец кивнул он и развернулся, чтобы уйти.
– Погоди, наставник, – вдруг окликнул его приговоренный. – Ответь на один вопрос. Кто меня предал?
– Что ты имеешь в виду? – растерянно спросил Гасар.
– Я не проснулся, когда рухнула защита. Это не могло произойти случайно.
– А, это… Такие, как ты, зачастую не считают прислугу людьми и воспринимают их как мебель.
– И после этого вы требуете от меня признать чернь равной? – насмешливо протянул молодой владетель.
– Уважение и преданность, Хаггар, требуют взаимности. – Старший маг качнул головой. – Или хотя бы повода. Их надо заслужить. Какое право ты имеешь требовать преданности от людей, которых не считаешь за людей и вся милость твоя к которым заключается в честной оплате честно выполненной ими работы?
– Это, конечно, отличный повод ударить в спину, – брезгливо скривился Верас.
– Нет. А вот месть за убитого тобой друга – повод.
Некоторое время собеседники помолчали, но приговоренный не спешил задавать вопросы и оправдываться, а Гасар… Он очень многое хотел сказать. Встряхнуть мальчишку за шкирку, наорать на него, достучаться до совести. Он бы даже попробовал это сделать, если бы надеялся найти последнюю в этом человеке. Но ни совесть, ни жалость в нем так и не проснулись. Да, может, их и не было никогда?
Когда бывший наставник молча удалился, Хаггар даже не шелохнулся. Только прикрыл глаза, сосредоточился
