отец?
– Нет, нет, он опять будет меня бить! – зарыдала она.
– Не будет. Мы не дадим тебя в обиду. Ты только скажи, где он.
– Он отпустил всех жрецов и работников… потом пошел в потайное святилище. Я знаю, где это. Он часто меня там запирал… там очень страшно… там живут… живут…
– Хорошо-хорошо, не говори, коли тяжело. Сам разберусь, кто там живет, – заторопился я, боясь, что несчастная впадет в истерику либо погрузится в обморок, прежде чем расскажет о местонахождении этого самого святилища.
– Оно… – девушка чуть приподнялась с пола и зашептала мне на ухо.
– Понял… – отрывисто произносил я, – понял… хорошо… спасибо, милая. Ничего не бойся, поняла?
– Что? Нашли Падерика? – в комнату вошел Вадиус. – Там наши горе-бунтовщики, похоже, решили заночевать в храме. Вытащили из подвала бочки с вином, старку, закуску – и веселятся в ритуальном зале и во дворе. Мы решили… – Он осекся и подслеповато сощурился. – Что это за дитя?
– Вот, поручаю это самое дитя вам, – нашелся я. – Ее нужно освободить и…
– Агнита? – прервал меня хриплый, полный муки голос. – Агнита, девочка, это ты?
На пороге стоял Валид Дейн. Его побелевшие губы сжались в нитку, на лице ходили желваки, смуглая кожа скул посерела. Он неотрывно смотрел на девушку. Потом вдруг, рванув с плеч холщовую куртку, одним прыжком преодолел клетушку и склонился над пленницей.
– Это младшая сестренка моей Мариты…
Теперь я был спокоен за девочку, она в надежных руках. Валид перегрызет глотку любому, кто на нее косо посмотрит. Копыл суетился возле цепи, нашептывая слова заклятия, Дейн нежно укутывал свояченицу курткой. Глядя на эту картину, я подумал: а может быть, у них все еще будет хорошо? Может, забота об этой юной девушке заставит Валида забыть грызущую сердце тоску, смягчит его душу, отравленную горем, ненавистью и неизбывной жаждой мести? Наверное, она напоминает ему жену… И быть может, когда-нибудь, спустя годы, когда Агнита станет старше и сумеет забыть пережитой кошмар, эти двое найдут счастье друг в друге? Ведь должно же когда-нибудь случиться что-то доброе в этом дерьмовом мире?!
– Пошли, – кивнул я Лютому.
Тот молча вышел вслед за мной. Из большого зала доносились хмельные крики и звуки залихватских песен. Мы вернулись назад, к тому месту, где широкий коридор переходил в развилку. Я направился к тупику. Здесь было темно, узкий короткий коридор ничем не освещался. Но нам с Омом этого и не требовалось. Я подошел к глухой стене и принялся ощупывать шероховатую поверхность камня. Можно было, конечно, пройти сквозь него, но тогда я остался бы без поддержки Лютого. А судя по рассказу девушки о водившихся в святилище сущностях, этого делать не следовало. Агнита сказала, что Падерик на что-то нажимал, произносил заклятие, и в стене появлялась дверь. Слов она, конечно, не знала, но я надеялся, что сумею воздействовать на тайник по-другому. Никаких рычагов я не нашел, и, разозлившись, хлестнул по камню потоком Темной воды. Помогло. Камень
