закурил зловонную грибную сигару. Система фильтрации воздуха, расположенная на его столе, мгновенно принялась всасывать дым.
– Майор Келп с мобильным отрядом пытается обнаружить сигнал.
Труба Келп совсем недавно был назначен заместителем Крута. В отличие от своего младшего брата капрала Шкряба Келпа, который был готов отдать все за то, чтобы ему позволили сидеть за столом до самой пенсии, Келп просиживать штаны не любил. Элфи надеялась, что, если ей все же придется согласиться на повышение, она станет майором, похожим на Трубу.
Она снова повернулась к плазменному экрану.
– Итак, кто навещал генерала Кривца?
– Один из тысячи племянников. Гоблин по имени Бун. Не удивлюсь, если это означает «благородное лицо» на гоблинском жаргоне.
– Я его помню, – сказала Элфи. – Бун. Отдел таможни и акцизов считает, что именно он заправлял контрабандными операциями Б'ва Келл. В нем нет ничего благородного.
Жеребкинс открыл лазерной указкой папку на плазменном экране.
– Это список посетителей. Бун зарегистрировался в семь пятьдесят по среднему времени Нижних Уровней. Это, по крайней мере, я могу показать на видео.
На экране появилось зернистое изображение коренастого гоблина. Гоблин стоял в коридоре тюрьмы и нервно облизывал глазные яблоки, пока его сканировал лазер системы безопасности. Как только было подтверждено, что Бун не пытается пронести ничего незаконного, дверь в помещение для свиданий распахнулась.
Жеребкинс пролистал список.
– Взгляните на это. Он отметился на выходе в восемь пятнадцать.
Бун уходил поспешно, на территории тюрьмы ему явно было не по себе. Установленная на стоянке камера показала, как он на четырех конечностях несется к автомобилю.
Элфи внимательно просмотрела список.
– Ты говоришь, что Бун вышел из тюрьмы в восемь пятнадцать?
– Я только что сказал об этом, не так ли? – раздраженно произнес Жеребкинс. – Могу повторить по слогам, если тебе так будет понятнее: в во-семь пят-на-дцать.
Элфи вырвала лазерную указку из его руки.
– Если твои слова соответствуют истине, как он мог выйти из тюрьмы еще раз, только в восемь двадцать?
Ее слова истине бесспорно соответствовали. Через восемь строчек ниже по списку вновь значилось имя Бун.
– Я уже видел, – пробормотал Жеребкинс. – Обычный глюк системы. Он не мог уйти дважды. Это просто невозможно. Иногда такое случается, обычный вирус, ничего больше.
– А если во второй раз уходил не он?
Кентавр сложил руки на груди, явно не собираясь сдаваться.
– Неужели ты считаешь, что я не подумал об этом? Любой входящий в «Гоблинскую тишину» или выходящий из нее сканируется не менее дюжины раз. При каждом сканировании мы учитываем по крайней мере восемьдесят точек на лицах. Если компьютер говорит, что это был Бун, значит это был он. Гоблин не мог обмануть мою систему! У гоблинов едва хватает мозгов на то, чтобы идти и говорить одновременно!