и ответ на него готов, но я боюсь, что он может обидеть и возмутить такого благородного и храброго князя, как ты.
– Прошу тебя, я считаю своим долгом говорить с тобой во имя армянского народа и христианства.
– Тогда я скажу. Все армяне, где бы они ни были, должны объединиться и решать свою судьбу без нахараров11. Тогда только, возможно, армянский народ найдет свое спасение.
Это неожиданное мнение изумило князя и вызвало на его лице легкую краску. Но он спокойно ответил:
– Какими преступлениями заслужили нахарары такую лютую ненависть? Я знаю, что среди нас и наших предков много людей с недостатками, среди нахарарских родов много было глупцов и негодяев, но ведь среди них были и такие, которые могли бы составить честь и славу истории великих народов. И если бы изъятие их могло бы принести пользу и спасение моему народу, бог свидетель, я бы дал свое согласие, чтобы кончить этот кровавый спор. Но я очень сомневаюсь, что после истребления этих князей на их месте не станут их убийцы и не будут действовать еще хуже… Твое желание когда-то сбылось в Нахичеване12, и деды этих арабов, которых ты сегодня пронзал копьем, какие-нибудь Кашимы и Абдулы, сжигали армянских нахараров и храбрецов. Этому пиршеству не хватало только армянских рук, чтобы разжечь пламя, зажженное мусульманами.
Но я сглупил и не выждал, чтобы узнать, за что ты так враждуешь с князьями и знатью. Я знаю, что ты находился у них на службе, сидел с ними за одним столом и жил в их домах. И я знаю, как безгранично любил тебя князь Багарат.
– Прежде всего, князь, ты должен знать, что я для спасения князя Багарата забыл о своем домашнем очаге. Ты должен знать, что когда все советовали князю отозваться на приглашение востикана, чтобы не вызвать его гнева, я просил и умолял его не ездить к нему и остерегаться этих вероломных людей, считающих за честь не только проливать кровь христиан, брать в плен и грабить их имущество, но ложными клятвами обманывать их и изменять своему слову. Но князь Багарат не послушался меня.
Я говорю тебе эти слова, князь Гурген, не для того, чтобы доказать свою верность и дальновидность. Я ведь не враждовал ни с князьями, ни с азатами13. Я спокойно и счастливо жил в своих горах и жил бы так, если бы князь Багарат не разыскал меня, не взял к себе и не внушил, что единственной причиной несчастья армянского народа является дворянское сословие.
Да, после долгих наблюдений в течение двенадцати лет я убедился, что, когда во главе народа становится один человек или одно сословие, пользующееся славой, почестями, уважением, то он должен считать своим долгом не только пользоваться этим, но и руководить народом. А разве наши нахарары, князья, дворяне и азаты выполнили этот долг? Я расскажу тебе и с душевной болью расскажу, о Гурген, как они выполнили его. Когда один из персидских царей изменнически убил армянского царя, нахарары армянские без сопротивления перешли на сторону изменника14. Один из царских
Нахарары – армянские феодалы, крупная и средняя землевладельческая знать.
Нахичеван (Нахчаван) – один из крупных городов средневековой Армении. Арабы в 706 г. обманным путем заманили сюда около 800 нахараров и азатов и сожгли их в церквах города.
Азаты (букв. свободные) – вообще правящее сословие дворян-землевладельцев. В более узком смысле – мелкая знать.
Речь идет об армянском царе Аршаке Втором (345–367 гг.), вероломно захваченном персидским царем Шапуром II.
