Нюту. Я нажал на него, и вместе с Нютой он устроил туда же и Женю. Время от времени я навещал их там. И однажды, когда мы с Женей сидели на скамейке в санаторном лесу, я прочитал ей два моих стихотворения (увы, далеко не блестящих), которые были посвящены ей. Одно из них «Портрет»:
Да, в сумерки яснее все улики.
В такие сумерки. И ясно в этот час:
Лишь на полотнах мастеров великих
Есть женщины, похожие на Вас.
Одни из тех, о ком столетья пели
И за кого на смерть, ликуя, шли,
На плаху шли и гибли на дуэли
Поэты и мечтатели земли.
Ах, все они давно лежат в могилах,
И только Вам – стучаться у дверей,
Чтобы искать своих родных и милых
В каталогах картинных галерей.
Когда я кончил, Женя как-то погрустнела и сказала ласково и непреклонно: «Миша, мы с вами останемся друзьями. Вы меня поняли?»
Я понял. И вскоре мы попрощались, я поехал в Москву.
Обратная дорога после этого разговора – еще одно стихотворение (по-моему, одно из лучших у Миши).
Эта боль – как туго затянутый пояс -
До конца, до последней петли.
По пригородам волочащийся поезд,
Пустые платформы, плетни.
И, врезан в тоску, и в вагонную давку,
И в небо – далеким крестом
Тот вечер, когда о судьбе моей справку
Мне выдал Адресный стол.
В залог, что с другою душой неразрывно,
Как рельсы, склепают, свинтят
Сообщники – Бог, захлебнувшийся в ливнях,
И дачный погромщик – Сентябрь.
Так надо, так, верно, кому-то угодно.
Чтоб день был дождем пропылен,
Чтоб лето казалось уже – земноводным
Седых, допотопных времен.
И плыли назад полустанки и поле,
Мосты, огороды в селе,
Чтоб кто-то – разбужен вагонным контролем
В агонии шарил билет.
Ищите! Ведь это душа моя – биться
По стеклам, по лавкам устав, —
Сдалась и с обратным билетом сонливца
Вскочила на встречный состав.
Вечер слезится в окне запотелом,
Вместе со мною роняя слова,
Захлебываясь падежами С Вами, о Вас, к Вам.
Нечего делать:
Подъезжаем. —
Москва.
О дальнейшем – по воспоминаниям Михаила Львовича с комментариями Евгения Борисовича Пастернака, сына поэта:
«…мы остались друзьями. Только теперь наши встречи происходили чаще у на,с в Банковском переулке. Женя очень подружилась с Шурой. А еще ей очень хотелось познакомиться с Борей, но их посещения как-то не совпадали по времени». (М.Ш.)
…Женя сделала портреты обоих братьев и часто вспоминала потом, что впервые увидела Борю на дне рождения Шуры Штиха. Пастернак читал тогда стихи, а Миша играл на скрипке. <…> Михаил Штих не запомнил первой встречи Жени с Пастернаком, ему запомнилось лишь нетерпение, с которым она потом стремилась увидеться с Борей. (Е.П.)
Конец
