состоянии, то бог знает что могла бы сделать с собой. Но что именно ее остановило – этого она не понимала. В тот момент она не видела ни его силуэта, ни его лица. Только темноту и лучи прожекторов… Все это так странно и непонятно. Но одно она знала точно: во что бы то ни стало, она должна увидеть его снова. Но только как? И где?
***
Подиум озаряли фиолетовые лучи, из зала доносились голоса подвыпивших посетителей. Между ними манерно расхаживали пышногрудые официантки, пополняя столы все новыми порциями виски и текилы. То и дело слышались звуки щедрых шлепков по их оголенным ягодицам, обтянутых стрингами, сыпались градом непристойные шутки и предложения.
Под свист и ликующие возгласы за кулисы удалялась эффектная обнаженная азиатка. Своим жарким танцем она буквально свела с ума зрителей, а в особенности молодого худощавого паренька, которого вывела на сцену и посадила на стул, заковав его в наручники. Кажется, сейчас он направился в сторону туалета.
Безликий голос громко, с нарастающей интригой объявил в микрофон:
– А сейчас встречайте – рыжая бестия Малу-у-у-у!
Мужчины засвистели еще громче и с нетерпением прилепились взглядами к подиуму. По полу пополз дым, из колонок раздался ритмичный, жесткий бит. Выходя из тени осторожной, но уверенной походкой, словно крадущаяся пантера, в свете фонарей появилась дерзкая рыжая красотка в высоких ботфортах, черном кожаном костюме – коротких шортах и лифе – и в шипастом ошейнике. К ритму в колонках добавилась подвижная мелодия. Малу подошла к пилону, медленно провела по нему руками и, слегка приоткрыв рот, эротично округлила губы, накрашенные сочной красной помадой.
– Дава-а-ай! – заорал кто-то. – Жги, крошка!
Но кроме музыки она уже больше ничего не слышала. Мир как будто выключился. Звуки унесли ее куда-то далеко-далеко, внутрь себя, где обитала только ее неистовая сексуальность. Хищно обвиваясь вокруг пилона, она двигалась стремительно и плавно. Спина ее красиво прогибалась, вьющиеся локоны падали на лицо от резких взмахов головы. Ее бедра невероятно подвижны, шпагаты головокружительны. Она то цепко и быстро взбиралась наверх, то так же быстро спускалась. Каждое новое движение было более страстным, и жар внутри разгорался все с большей силой. Глубокий вибрирующий бас насыщал каждую клеточку тела. Она чувствовала легкость, несмотря на то, что мышцы не расслаблялись ни на секунду. Касаясь лобком пилона, испытывала приятное волнение и сама возбуждалась от собственного танца. Она была беспощадной, сводящей с ума. Ее энергия стремительно распространялась по залу, зажигая в пожирающих ее глазами мужчинах неутолимое, жаркое желание и заставляя их буквально исходить слюной. И стоило ей только переключить на них внимание, как тут же ее страсть перерождалась в беспредельную ярость. Ей было отвратительно видеть эти тупые возбужденные лица с угасающими проблесками разума.
