девушка. – А это нормально, что мальчика, только что приехавшего, вы тут же определили… – Она замялась. – Ну, в посудомойщики?
– Про Кама-то говорите? – расплылся в улыбке домовой. – Так ведь тролль, леди Селена. Он, как проснулся, так сразу спросил, что по хозяйству сделать. Они ж постоянно есть хотят. А правило у них всех такое: работа – за кормёжку. А мы тут как раз наготовили еды для завтрака, и пора было кастрюли мыть. Ну, накормили горячим, что со вчерашнего осталось, поставили рядом и нынешний завтрак ему, и кастрюли. Уж он старается! И рыбку ест, и посуду моет!
– Вот как… – пробормотала девушка.
– А уж кошечку мы приветили! – чуть не запел засиявший домовой. – Ласковая такая! И деткам понравилась – не обижают её! А уж домовитая! Сама себе место нашла – на шкафу ей больно понравилось! Тощая, да ничего – откормим.
– Я смотрю, вы больше о кошке печётесь, чем о Каме, – как бы между прочим заметила Селена, присматриваясь к домовому – искренен ли.
– Так тролль же, – удивился домовой и убежал подавать завтрак.
– Ничего не поняла, – прошептала про себя Селена и вздохнула. У Джарри придётся не просто спрашивать, но устроить ему допрос с пристрастием.
Между тем в столовой почти все столы уже были накрыты, и Селена, присевшая у своего, следила, как заходят ребята. Никто не возмущался, что ночью, не предупредив, несколько человек отлучились из дома. Занятий всем хватало, так что умы были заняты предстоящим днём.
Старшие девочки разговаривали спокойно и, видимо, договаривались, какие дела на сегодня нужно наметить. Судя по их вопросительным взглядам на Селену, после завтрака они подойдут, чтобы уточнить планы. Девушка чуть улыбнулась: а неплохой оказалась идея – сбросить половину хлопот на старших.
Мальчишки-рыболовы, а также Сильвестр и один из новеньких оборотней, когда-то подсевшие к ним, да так и оставшиеся за их столиком и в их компании, обсуждают предстоящую рыбалку и, кажется, что-то весёлое из вчерашней ловли вспомнили. Хохочут.
За остальными столами тихо, так что Селена сразу пригляделась к столу, который с некоторых пор её беспокоил. Здесь обычно сидели Вильма и малыши-оборотни (которых никто не называл по именам, а поскольку пацанята постоянно ходили только вместе, то звали их просто – малышня), Ирма и Берилл. Вильма с первого дня взяла шефство не только над малышнёй, выгнанной ещё Стефаном, но и над прибившимися к её столу ещё двумя. Не возражала побыть нянькой, когда Селена напрямую спросила её об этом. Дня два назад за их стол присел со своим обеденным прибором Моди. Молча. Столовая сделала вид, что ничего особенного не произошло: ну, отсел от стола рыболовов – и что? Но мальчишка молчал и только ел, никоим образом не встревая в общий разговор Вильмы и детишек. Правда, отвечал, когда кто-нибудь из малышей к нему обращался, но так коротко, что потом больше к нему не приставали – до следующего раза, когда, забыв о странной молчаливости нового соседа, снова не спрашивали Моди о каком-нибудь пустяке. Селена подозревала, что Коннор прав и Моди «клеится» к Вильме. Та, кстати, вообще не обращала внимания на нежданного-негаданного
