лавного кота рейха окажется в стране, разгромившей фашизм.
А как бы возопили все информационные агентства мира, узнав о предсказании старой шаманки из племени оленеводов, которая напророчила одиозному тевтонцу, внедренному в Сибирь, глобальную известность!
Но пока будущая русская гордость скромно пребывала в обособленном пространстве.
Кот из Германии, проживающий в России, безукоснительно соблюдал режим, установленный в загородном особняке сибирского магната. Только иногда просыпал грумминг, опаздывал на массаж или задерживал тренировочные занятия по бегу, прыжкам и ловле искусственных мышей.
Никто из обитателей усадьбы, включая собак, не имел права нарушать привычный распорядок дня оранжевоглазого баловня семьи.
Короткошерстный питомец чувствовал себя вольготно и на этажах центрального здания, и в помещениях для обслуживающего персонала, и в саду.
Единственный представитель нелегальной породы «тевтонский гулон» в пределах России требовал отношения, подобающего эксклюзивному статусу.
Но в Черную пятницу, выпавшую на середину весны, словно подтверждая дурные слухи о тринадцатом числе, случилось невероятное.
Случилось во время утренней прогулки по аллеям.
Потомка любимого кота фюрера бесцеремонно ухватили за шкирку, будто вульгарную шкодливую бестолочь.
И это был не хозяин.
Владелец золотых рудников и приисков не вмешивался в индивидуальное расписание элитного крепыша.
И не хозяйка.
Супруга магната, ярая активистка экологического движения и региональный представитель международного фонда по защите пресных вод, особо ценила в красавце эсэсовской парадной масти врожденную нордическую тягу к дисциплине.
И не злобный пес.
Все ротвейлеры до ночи сидели в зарешеченных вольерах.
Грубую выходку по отношению к самому дорогому коту в мире позволил себе проходящий мимо начальник охраны.
Довольный и сытый тевтонский гулон, совершая обязательный променад, неожиданно попал в непонятную ситуацию.
Без какого-либо серьезного повода недоумевающего сибарита бесцеремонно изъяли из тихого, безлюдного, мирного сада.
Начальник охраны, рыгающий смесью шампанского с водкой, самолично унес встревоженного тевтонца в дом.
Кот не стал в знак протеста кусать бронежилет и царапать кобуру.
Подобный бытовой казус, равный снегу в начале июня и грому в середине декабря, произошел с тевтонским гулоном впервые в сибирской карьере.
Три года назад шестимесячного котенка доставили чартерным рейсом из Европы в Азию, из ухоженной и законопослушной страны – в разнузданную и безалаберную державу, из благодатной рейнской долины – на суровые ангарские берега, из секретного питомника – в доморощенный гламур.
Ласковый малец прибыл в край советских лагерей и царской каторги не как военнопленный, заключенный, ссыльный, репрессированный или депортированный, а как эпатажный раритет, приобретенный на тайном аукционе.
Элитный котенок с одиозной родословной получил достойное имя – «Аристократ» и влился в семью преуспевающего бизнесмена.
Тевтонцу явно повезло с хозяевами.
Сибирских деловых людей, имеющих староверскую закваску, всегда отличало стремление обособиться от суетного мира.
И золотой магнат не стал исключением.
Благоустроенный скит – резной терем прятался за березовой рощей, в ложбине, там, где высились обнаженные скалы, за которыми начинались буреломы, завалы, непроходимая чаща, болота, ручьи, перевалы, осыпи, пещеры и гари.
Усадьба, расположенная почти на самой границе заповедника, в нетронутой тайге, неподалеку от озера Байкал, в семи тысячах километров от Берлина, в пяти тысячах километров от Москвы и в шестидесяти от ближайшего города – Иркутска, заменяла преуспевающему бизнесмену гигантскую океанскую яхту.
Заросшие темнохвойным лесом пологие горы-сопки, загромождающие горизонт, напоминали девятибалльные волны, застывшие навсегда.
Вместо пассатов и муссонов над крышей особняка проносились ветры с дальних крутых отрогов и хребтов.
Участок размером в полтора гектара находился под защитой высокого бетонного забора, оборудованного новейшими средствами для охраны периметра и наружным видеонаблюдением. Вдобавок поверху тянулась вульгарная колючая проволока, нашпигованная детекторами. Система прожекторов не оставляла мертвых зон. У ворот, снабженных противотаранными барьерами, круглосуточно дежурила бдительная стража и натасканные
