живу я на земле?
Зачем внутри, а не извне?
Зачем так больно честным быть?
Зачем так трудно просто жить?
За что вокруг меня стена?
И в чём пред ней моя вина?
Откуда я пришел сюда,
Возненавидеть города?
Зачем в душе живет тоска,
А мысль моя так неблизка?
Зачем я нужен и кому
На этом свете, не пойму.
И отчего не захотеть
Скорей отсюда улететь?
За что мне этот ад земной,
Безрадостный удел людской?
За что я не могу взлететь
И яркою звездой гореть?
И чем я был до этих дней,
Где жил я до земных цепей?
Какой свершил ужасный грех,
За кой упал я ниже всех?
Один ли я такой на свете,
На этой гибнущей планете?
И если есть по мыслям братья,
То где могу их повстречать я?
Иль одиночеством клеймён?
Непониманьем зачумлён?
Тогда глас свыше мне ответь,
Когда смогу я умереть?
ВОСКОВЫЕ ФИГУРЫ
Простите все, кого обидел
Напрасно или поделом.
Я не в обиде смысл видел,
А в низвержении корон.
Корон, присвоенных нахально,
Без оснований и заслуг.
Все люди братья изначально,
Иное – от бесовских слуг.
Смешные в пафосе людишки
В фантомный веруют престол.
В экстазе набивают шишки,
Молясь ему, лобзая пол.
Комична чопорность людская
Для неподдельных и живых.
В них не живет надменность злая,
Как в тех фигурах восковых,
Котороые творят кумира
Из неодушевлённых снов.
И жертвуют ему полмира,
Лелея золотых тельцов.
Завет дарованной свободы
Сменив на бренный макияж,
Рабы для непокорной моды
Кутят взапой никчемный стаж.
Молясь лишь зеркалам холодным,
Самозабвенно не живут.
И им, до фетишей голодным,
Терзанья совести не жмут.
На масках лживые улыбки
Для недалеких, но родных.
Но и они предельно зыбки
В миру игрушек заводных.
Простите все, кого обидел
Хоть
