следы творящегося преступления. Тогда я был уверен, что тоже разделю участь членов экипажа злополучного корабля…
Нас с Чэном конвоиры отвели на капитанский мостик. Здесь пахло порохом, кровью и… хорошим кофе. Первое, что мне бросилось в глаза, было обезображенное тело на полу в дальнем конце рубки. На него было страшно смотреть. Этот человек принял мученическую смерть. Судя по его вышитым золотой нитью погонам, убитый был одним из старших офицеров сухогруза.
А ещё я обратил внимание на пулевые отверстия на стёклах и на стене рубки.
– Кто вы такие? – обратился к нам с вопросом мужчина лет сорока пяти. Обликом он походил на итальянца или южноамериканца. При нашем появлении смуглолицый джентльмен отвлёкся от экрана стоящего перед ним на маленьком столике портативного компьютера.
Кресло, в котором он восседал, будто на троне, было смонтировано на возвышении посередине рубки. Видимо, во время рабочих вахт оно предназначалось для капитана или старшего вахтенного офицера. Возможно даже, что погибший моряк, чьё растерзанное тело лежало на полу, был последним, кто занимал это место по праву. Зато теперь с первого взгляда можно было определить, в чьих именно руках отныне находится корабль, его груз и жизни членов экипажа.
В рубке было много людей. Когда мы только вошли на капитанский мостик, в помещении стоял многоголосый гул. Но стоило красавцу-южанину обратиться к нам с вопросом, как все присутствующие сразу замолчали.
– И как это вас угораздило ночью в прогулочной лодке оказаться так далеко от берега?
В облике смуглолицего не было ничего от предводителя пиратов. Его элегантный деловой костюм, участливые нотки в голосе, благородная проседь на висках совсем не вязались с образом утончённого садиста, по чьему приказанию методично убивают и скармливали акулам безоружных пленников. А потом это страшно изуродованное мёртвое тело в дальнем конце рубки, на которое я старался не смотреть. Скорее я был готов поверить в то, что пока этот «профессор» занимался оценкой захваченного груза, его подчинённые по собственной инициативе творили произвол.
– Из какой вы страны?
Почему-то смуглолицый обращался с вопросами только ко мне. Ещё в начале допроса бросив короткий оценивающий взгляд на владельца джонки, «профессор» сразу потерял к нему интерес. Вскоре Чэна и вовсе вывели с мостика. Больше я его не видел. Но в тот момент я был озабочен только собственной судьбой и старался убедить собеседника, что не представляю для него никакой опасности.
Я стал рассказывать, что приехал из России как турист, что скоро собираюсь улетать обратно домой и готов забыть всё, что видел этой ночью. В какой-то момент по ходу моего рассказа человек с катера, взявшего джонку на абордаж, подал «профессору» целлофановый пакет с изъятыми у нас при обыске документами и личными вещами. Продолжая
