style="font-size:15px;"> – Всем понемногу.
Нина не желала рассказывать о себе. Спрашивать ни о чем нельзя, ревновать нельзя, можно только смотреть на свою жену и внутренне содрогаться: “Как любил ее, так и люблю – ничего не изменилось”.
– Бог с ним, с проводником, – внезапно сказала Нина. – Я хотела почитать, но сейчас все равно поздно.
Вот, собственно, и все. Видению пора домой, в его сказочные миры.
– Ты где остановился? – спросила Нина. – Хочешь, в мое купе пойдем? У меня одно место свободное.
Словно удар невидимой бесшумной бомбы по груди:
– А Лабуда возражать не будет? – хмуро осведомился Клим.
– А я должна спросить у него разрешения?
Клим вошел вслед за Ниной в темный коридор вагона и включил фонарь, чтобы ей было легче найти свое купе. Он ждал подвоха, появления заспанного любовника или Нининых насмешливых слов: “Прости, я пошутила”… Но ничего подобного не произошло.
Она взялась за бронзовую ручку и отодвинула дверь в сторону.
– Заходи.
Купе первого класса: полуопущенная штора, смятая постель, безжизненная лампа над изголовьем.
– Чемодан закидывай на верхнюю полку, – распорядилась Нина. – Спать можешь на диване.
Клим повесил пиджак на одну из вешалок и развязал галстук. О, господи, зачем Нина позвала его к себе?
– Выключи, пожалуйста, фонарь, – попросила она и, встав одним коленом на постель, потянула вниз оконную штору.
Темнота была настолько густой, что возникла иллюзия громадного пространства – словно вокруг ничего не было, кроме вселенской пустоты.
Столько месяцев прошло, а каждый Нинин вздох, каждый шорох были знакомы. Вот она вынула гребень из волос, вот скинула туфли…
– Ты устроился в какую-то газету? – спросила Нина.
– Да.
– А где именно ты работаешь?
– В одной редакции. – Клим невольно подражал ее односложным ответам.
Что он мог сказать Нине? Что числится курьером и живет в Доме Надежды вместе с пятнадцатилетней девчонкой? Что все эти месяцы он ходил по городу и всматривался в лица прохожих, надеясь случайно встретить свою жену?
Нина стояла перед ним – родная, невидимая и абсолютно недосягаемая. Господи, не надо строить иллюзий: она никогда не вернется!
– Нам надо оформить развод, – произнес Клим ровным голосом. Лучше не ждать, когда Нина первой заговорит об этом.
– Ты кого-то себе нашел? – удивилась она.
– Брак – это как дом: если не живешь в нем, надо пустить жильцов или снести все и построить что-то новое.
Чуть слышно скрипнула половица, и шелковый подол скользнул по колену Клима. Нина была так близко, что он ощущал ее дыхание на своем виске.
– С разводом ничего не выйдет, – сказала она. – У нас нет свидетельства о браке, так что мы можем развестись, только поженившись заново.
Клим уже ни о чем не думал. Притянув Нину, он усадил ее себе на колени.
