вставил ключ, запустил тренажер и, чтобы потянуть время – почему все должно быть только так, как она хочет? – смазал маслом педали. Колетт сама выключила тренажер и провела Микса обратно в спальню. Иногда он задумывался, что случится, если достопочтенный Хьюго Гилберт-Бамберс неожиданно вернется домой. Но всегда можно быстро одеться и проскользнуть к тренажерам с масленкой или отверткой.
Микс намеревался прославиться. Ему казалось, что жизнь знаменитости – это единственное, о чем можно мечтать в наши дни. Чтобы останавливали на улице и просили автограф, чтобы путешествовать инкогнито, видеть свои фотографии в газетах, чтобы за тобой охотились журналисты, чтобы фанаты интересовались твоей сексуальной жизнью, чтобы о тебе писали в желтой прессе. Носить темные очки, чтобы тебя не узнали, ездить в лимузине с тонированными стеклами. Иметь собственного рекламного агента и даже, возможно, заполучить в представители самого Макса Клиффорда.
Хорошо бы завоевать славу, совершив что-либо достойное, чтобы люди восхищались, как он восхищается Нериссой. Но когда ты – знаменитый преступник, это не менее завидная участь. Интересно, каково быть человеком, которого полиция выводит из здания суда в накинутом на голову плаще, чтобы толпа не разорвала его на куски? Преступление делает тебя известным навсегда. Вспомнить хотя бы убийцу Джона Леннона, или Джона Кеннеди, или Принципа, убившего австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда и положившего начало Первой мировой войне. Впрочем, быть спутником Нериссы Нэш приятнее и намного безопаснее. Рядом с нею он прославится, и его будут приглашать на ток-шоу и на вечеринки вместе с Бэкхемами и Мадонной.
Колетт сама была моделью, только низшей лиги, но, выйдя за биржевого маклера, бросила свою карьеру. Однако с Нериссой они остались подругами. В тот раз Микс находился в тренажерной, или гардеробной (что одно и то же), и менял привод на беговой дорожке – вполне невинное занятие. О других занятиях речи не шло – в доме была кухарка, готовящая еду для Нериссы и Колетт.
Женщины вошли в спальню, чтобы полюбоваться обновками, приобретенными за астрономические суммы в бутике на Ноттинг-Хилл. До Микса донеслись шепот и хихиканье. Ему показалось, что Нерисса предостерегла Колетт, чтобы та не раздевалась, поскольку в соседней комнате мужчина.
Микс был уже неплохо знаком с причудами и вкусами Колетт и понимал, что ей наплевать, даже будь в соседней комнате пятьдесят мужчин и все глазели бы на нее через стеклянную дверь. Ей бы это понравилось. А ему понравилась скромность Нериссы. В наши дни такое попадается нечасто. До сих пор он видел ее только на фотографиях и рекламных щитах. Но ее голос был таким приятным, а смех таким серебристым, что он просто обязан был увидеть ее. И Микс сделал то, что и всегда, когда хотел поговорить с хозяйкой дома, – откашлялся и громко позвал:
– Вы здесь, миссис Гилберт-Бамберс?
В ответ он услышал хихиканье Колетт и, не теряя времени, вошел в спальню. Колетт была в алом бюстгальтере и стрингах, но перед Миксом она представала и в более откровенном виде. Но сейчас он остался
