– беспардонно.
А потом мучает.
Влезает ей в душу – и бросает на произвол судьбы.
Швыряет на кровать, овладевает ее телом и вспарывает живот. Пружины матраса скрипят с отчаянным подвыванием. Они обречены делать то, чего не хотят: вверх – вниз, вверх – вниз. Жаловаться, просить о пощаде – бессмысленно. До прихожей, где я стою, доползает тихий плач. Припадая к полу, кривенько, бочком он вытаскивается из-за приоткрытой двери и тычется мне в ноги.
«Ну что? И сейчас не войдешь?» – сердито спрашиваю себя.
И все равно стою и жду.
Дверь открывается шире, и из щели показывается плачущий ребенок. Девочка.
Она стоит прямо передо мной и трет кулачком глаз – прогоняет настырный сон, который там поселился. На ней желтая пижама в красных корабликах, большие пальцы ног сгибаются и трутся друг о друга.
Девочка смотрит на меня, но в ее глазах нет страха. Ужаснее того, что творится у нее за спиной, ничего быть не может.
– Ты кто? – спрашивает она шепотом.
– Я Эд, – шепчу я в ответ.
– А я Анжелина, – говорит девочка. – Ты пришел нас спасти?
В глазах у нее загорается крохотная искорка надежды.
Я нагибаюсь, чтобы мое лицо оказалось вровень с ее. Мне очень хочется сказать: «Да, Анжелина, именно так. Я пришел вас спасти». Но слова застревают в горле. И я вижу, что молчание, которое вместо слов выливается у меня изо рта, почти затушило огонек надежды, который я видел во взгляде девочки. Когда наконец-то я обретаю голос, крохотное пламя почти угасло. Тем не менее мои слова абсолютно искренни:
– Ты права, Анжелина. Я пришел вас спасти.
Девочка делает шаг вперед, огонек снова вспыхивает.
– А ты сможешь? – удивленно спрашивает она. – Ты правда нас спасешь?
Даже восьмилетний ребенок понимает: избавление едва ли возможно. Ей нужно все перепроверить, чтобы потом не разочароваться.
– Я… попытаюсь, – говорю я.
И девочка улыбается.
Она обнимает меня. А потом говорит:
– Спасибо, Эд.
Девочка поворачивается и показывает пальцем:
– Первая комната направо. – Ее шепот едва слышен.
Если бы все было так легко…
– Ну же, Эд, – говорит Анжелина. – Они там, там…
Но я не могу сдвинуться с места.
Страх обмотался вокруг щиколоток, и я понимаю: ничего не получится. Во всяком случае, сегодня. Да и вообще, похоже, не выйдет. Стоит мне двинуться, я запнусь о кольца страха и упаду.
Я жду, что девочка сейчас закричит на меня. Пискнет что-то вроде: «Эд, ты же обещал! Ты ведь обещал, как же так!»
Но она молчит. И я думаю, что ей понятно: отец – огромный, сильный мужчина. А Эд – тощий и хилый, не идет ни в какое сравнение. Девочка не кричит. Она подходит и просто повисает на мне. И пытается залезть под куртку, – из спальни снова доносятся звуки. Анжелина
