и смотрит на нее. Стоит совсем рядом, может быть, в метре, самое большее в двух. Толпа на перроне заметно поредела, но Василия не было видно. А именно сейчас он смог бы помочь. Неужели ему трудно отпугнуть этого дурачка. Не устраивать же ей новую сцену? Перрон уже просматривался насквозь. На ее плечо легла рука. Оля резко повернулась и увидела Володьку.
– Привет, что ты здесь делаешь?
– Ох! – руки у нее опустились, она не могла выговорить ни слова.
– Что с тобой? – забеспокоился Володька.
– Ну ты меня и напугал.
– Неужели я такой страшный?
Володька явно кокетничал. Вид у него был бравый. Штормовка, плотно сидящая на широких плечах, и высокие болотные сапоги четко очерчивали клинообразную фигуру.
– Хочешь клюковки?
– Нет, спасибо. Я Василия жду.
– Так он сегодня никуда не ездил. У них в конторе какое-то важное совещание.
– Мне очень нужно с ним поговорить. Ты не можешь его вызвать?
– Понятно. Смогу, если надо. Только не знаю, зачем все это.
– Мало ли зачем.
А Сема, наверное, давно таился поблизости. Стоило народу рассосаться, и замаячила его сутулая фигура. «Пусть видит, может, испугается и отстанет», – решила Оля и взяла Володьку под руку. Володька в этой роли выглядел куда внушительнее Василия. Но Сема не отстал. А потом и Володька заметил его.
– Эй, Семен, а ну иди сюда!
Сема остановился, но не подходил.
– Иди, клюковки дам, – и уже обращаясь к Оле, пояснил: – Чудак не понимает, что хлеб за брюхом не ходит.
– Пойдем быстрее, – попросила Оля.
Она поняла, что Володька ни о чем не знает, а значит, и Василий мог не знать. И тут же поймала себя на мысли, что боится, как бы не узнали, будто и впрямь перед кем-то виновата.
Володька повесил рюкзак на забор, развязал узел и достал пригоршню клюквы. Сема поверил, что над ним не смеются. Оля спряталась за Володькину спину и отвернулась.
– Ешь, Семен, больше витаминов и будешь таким же здоровым, как я, – вразумлял Володька до смешного серьезным голосом. – Бери, не стесняйся. Да что ты в руках мусолишь, сыпь в карман. Вот и молодец, а теперь еще горсть. С этой горстью Сема и подошел к Оле. Она смотрела на горку упругих белобоких ягод, которые так не вязались с обкусанными грязными ногтями, и пятилась от Семы.
– Возьми, не бойся, – говорил Сема и тянул к ней руки.
– Ай да Семен! Ай да молодец. Вот это я понимаю, джентльмен!
– Возьми, они вкусные, – Сема зашмыгал носом.
Так ничего и не сказав, Оля повернулась и пошла, почти побежала.
Володька догнал ее только на перекрестке.
– Зачем ты его подозвал?
– Ягод что ли жалко? Зря ты его обидела.
