так сразу что-нибудь порежет. Или кого-нибудь. Помню, был он однажды на свадьбе. Как он туда попал, не знаю, может, просто зашел молодых поздравить. Ему и налили. На свою голову (простите за каламбур). Ну, так вышло. Наливали ему, а получилось – на свою голову. А это же свадьба, все-таки. Тут и посуда, и приборы всякие. Вилочки-ложечки-ножички… Выпил парнишка. Закусить потянулся, глядь – игрушка его любимая. В упор на него смотрит. А дальше, сами знаете, с техникой-то безопасности у него с малых лет не лады. В общем, поранил он несколько человек. Точнее, зарезал. Вместе с семьями. Суд был… С тех пор он здесь уже не живет. Говорят, что переехал куда-то далеко. В Сибирь, что ли. Там ему безопасней. Охраняют. И, главное, ножиков не дают. Берегут, чтобы не поранился.
Вот такая история.
Никто
Ты втыкаешь в уши свои наушники.
Ты врубаешь музыку на всю катушку.
Ты отключаешься от мира,
Чтобы не слышать, что
Где-то, на белом свете…
« – Парень, как пройти на…»
« – Который час, не скажете?»
« – Гражданин, ваш билет?»
« – Молодой человек, уступите место бабушке…»
« – Помогите!!!»
Но ты глух.
Ты потерял на время свое сознание.
И… исчез.
Пускай ты едешь в метро, в автобусе, в трамвае или просто шагаешь куда-то своей такой уверенной и чуть танцующей походкой, все равно тебя сейчас нет. Ты не существуешь для остального мира. Мир потерял тебя.
Нет тебя.
Нет!
Ты никто.
Упокой, плеер, твою душу.
Аминь!
Выхваченное
Стояли солнечные майские дни. Впереди было целое лето. Хотелось жить. Мне было 51, ей 26.
Я сидел на ступеньках возле двери своей квартиры и курил, когда они вышли. Он нес малыша, она выкатывала большую сумку на колесиках. Вызвали лифт. Ну, вот, уезжаем. – сказала она бодрым голосом. Хотя для «бодрого» этот голос был слишком тихим и потому казался немного грустным. Счастливо вам! – ответил я – Жалко, что уезжаете. Хорошие соседи были. Пришел лифт. Первым вошел муж. Она, входя, обернулась и мне в этот момент показалось, что в ее глазах стоят слезы. И взгляд был какой-то жалкий, забитый. Я растерялся и только чуть заметно кивнул ей. Было слышно, как там, на первом этаже, они выходили, как зазвенел домофон на открывающейся двери подъезда. Затем тишина… Но через минуту дверь снова открылась, и я услышал дробный стук шагов. Явно поднималась женщина. Мы встретились взглядами, когда ее голова показалась из-за лестничного проема. Я встал. – Я, тут, забыла… Она стояла лицом ко мне, но смотрела куда-то вниз, под ноги. – Хорошо, что ты вернулась. Мы как-то неправильно попрощались. Слишком быстро. Я пытался шутить, но ничего не выходило. Потом взял ее за плечи,
