Жизнь дороже.
Дыбенко: Это к делу безотносительности всякой. На жалость давишь, контра? Да я тебя в распыл сиюмоментно! К праотцу Адаму и его блаженной памяти матери. А ну, канай ближе на полусогнутых! Говори зачем пришёл, потом слухай, чего я командовать буду!
Человек: Слышь, «Иван», не при в растопырку. Маза есть! Я пошёл налево, там филки смурны хиляют, а прямо без понятия. Рыжь всем нужна. Шалавы, марафет, бимбер со звоном рыжий, лепенёк новый со шкарами и колёсами. Сечёшь? Ты тут не при делах, так я скажу. В городе угол шикарный у одной шмары. Брюлики царские. Сама из столицы сбежала. Сшибить бы надо. Смассовать! Идём брать эту хазу на пару. Берём угол в шесть секунд. Четыре сбоку, ваших нет, и ихняя не пляшет. Не забыл блатную музыку? Хабар пополам, и ноги в руки. Я майданщика-барыгу знаю. Скинем.
Дыбенко: Обзовись! Может ты чмо последнее, uз под шконки не вылезал, без машки спал у параши.
Человек: Гнутый я, пахан. Тебя помню. Мы в Томске на крытке вместе кочюмали.
Дыбенко: Помню тебя. В авторитете был. Дуванить где будем?
Человек: А там же. Но, уговор. Ты своих не бери, а я своих. Пополам. Когти рвём, и по тундре, по широкой дороге…
Дыбенко: Срослось. Братва, мне с человеком отойти надо. Переоденься, а то фраер фраером. Там, кто-нибудь, форменку мне и штаны от робишки. Сапоги ему верните. Ай, я, яй! Революционеров грабить? Честно надо на жизнь зарабатывать и в жестоких боях… Тьфу! Забылся. Пошли, братан!
Всплывёт Дыбенко в конце Гражданской войны. Первый орден Красного знамени за истребление восставших матросов Кронштадта. Второй за крестьян Тамбова. Или наоборот. Их почти вместе дали! Последняя военная должность – Командующий Ленинградским военным округом. Последняя должность вообще – зам. Наркома лесного хозяйства. Расстрелян в 1938 году! Враг народа!
Скажете нет?
Здравпункт
Примерно к середине дня поток посетителей почти совсем прекратился. Наступало время обеденных перерывов в цехах, а зачем же идти в здравпункт, ежели можно сходить пообедать? А после, в рабочее время на болячки сходить пожаловаться. Порезы. Ушибы. Царапины, ожоги. Глаза с соринками металла или попавшей туда стружкой. Сердечные приступы. Удушье. Кашель, простуды. Да, всё, что может быть у больных людей, проходило передо мной за сутки. Хорошо, если не было крупной травмы или инфаркта. До инсультов дело как-то не доходило. Может, в силу специфики производства? Шарикоподшипниковый завод работает круглосуточно. Но, большинство заняты тяжёлым физическим трудом. Голова остаётся в покое. Вот мозг и сберегается! Я сидел в довольно большой комнате. Письменный стол. Перевязочный столик. Средства первой и прочей помощи в стеклянных шкафах. Обтянутая клеёнкой и застеленная простынёй кушетка. Два стула перед столом. Вот и всё! Окон в этом помещении не было. Прямо за моей спиной располагался смотровой кабинет для регулярных гинекологических осмотров. Там стояло смотровое кресло, стеклянный шкаф с набором инструментов,
