звякнули окна, и ветер холодный,Как честь благодатный прохладу несёт.
Опять я возьму главной краской лиловый,
Чтоб белый совсем рисовать небосвод.
А рифма пришпорено, дико несётся,
И не различишь ты в сумятице лет,
Как солнечный луч через тучи пробьётся
К далекой и близкой ручьистой весне.
«Остался белый лист на краешке Вселенной…»
Остался белый лист на краешке Вселенной,
Как нежное бесстрастие Марии.
Орган, исполненный любовью веры,
Наполнил звуками картину мира.
И были эти звуки столь прекрасны,
Что воду чистую постигло вдохновенье,
И стал живым скрипучий кладезь,
И раздавалось певчее моленье.
Как ни казалось нам холодным небо,
А все ж любовно обнимало Землю,
Но вот, беда, что озеро мелело
С солоноватым всех эпох взросленьем.
От ангелов, к струе припавших,
Воображения благословенье
Художник получил, признавши
Не суету, а тихое творенье.
И одинокая свеча горела,
Ночь темную даруя освещеньем.
Бумага в эту ночь белела
На самом краешке Вселенной.
Санкт-Петербург
Ступеней в небо крутизна, —
И распростёр крыла Исакий
Над Петербургом. Дух узнав
Его парящий, дунь на знаки.
И полукамень-полупар —
Величественно строгий город,
Вперед толкает тротуар,
И ветер с рек ползет за ворот.
В гармонии летящих птиц
И набережные стремятся
В рисунки узких улиц-жриц
Архитектурного богатства.
О, как Атланты здесь трезвы,
И как щедра вода-богиня! —
Железа с мрамором узлы
В осеннем золоте тугие
И город весь един как вздох
Небес, под ним слегка горящих,
От куполов своих оглох,
Но острый слух в летящих башнях.
С мостами дружат здесь дворцы,
С изяществом – грома величья.
В Москве – грачи, а здесь – скворцы, —
Людей меняется обличье.
В Москве – вразвалочку душа,
А Петербург, отняв вначале
Язык, вкруг купола верша
Великолепье, впечатляет.
«Синеет Царское Село…»
Синеет Царское Село
В дожде, чуть косо моросящем,
Зашло в пожарище былом
Здесь солнце, марш сыграл здесь я ящик
Оркестр. Но с легкой грустью я
Дождём дышу, вхожу в музеи,
Где всё на близорукий взгляд
Роскошно, чтобы мы глазели,
И чтобы с зеркала души
Не облетала позолота,
Что Бог искусств душе внушил,
Ваяя до сих пор, измотан.
Зачем Екатерине столь
Обширные в дворцах покои?
От окружения изволь
Зависеть, царственная воля.
О, мира сильные
